После Рима. 192–430 по Рождеству. От «солдатских императоров» до Карла Великого

Вероятно, Галлиен философски полагал, что даже если превзойдена всякая мера горестей, в отчаяние впадать нельзя, а нужно действовать, то есть спасаться самому и спасать остальных. Этот бесшабашный гуляка, сумевший фраппировать даже ко всему привычных римлян, сделал целью жизни защиту империи и сохранение ее единства, тем самым встав на сторону армии против погрязшего в интригах некомпетентного сената. Он сместил сенаторов со всех военных должностей и отстранил от управления провинциями. Их места заняли люди из сословия всадников, которых теперь назначали командовать легионами и руководить провинциями.

Армия при Галлиене стала более изолированным и более привилегированным институтом, чем прежде — хотя уж куда дальше! Разгульный император укрепил кавалерию, создав отряды вексилляриев (тяжеловооруженных всадников), которые по боевой мощи приравнивались к легионам и набирались в основном в Германии, Иллирии, Мавретании и в Далмации. Из вексилляриев и уцелевших легионов формировались мобильные полевые подразделения, служившие резервом для разрешения критических ситуаций, которых ох как хватало — своего рода «пожарные команды» и «штурмовые группы», действовавшие на самых опасных направлениях.

Реформа Галлиена сразу же подверглась тяжелому испытанию: алеманны, не сумев прорваться через позиции Постума, отступили через Альпы в Италию и обрушились на римское войско всей мощью. Но император, дав бой под Медиоланом (ныне Милан), отбросил варваров на север.

Преторианская гвардия стала корпусом императорских телохранителей, куда набирали лучших командиров, к которым август имел возможность как следует присмотреться и оценить их потенциал. Преторианцы начали исполнять роль своеобразного кадрового резерва, «академии генштаба», поставлявшего империи высших командиров и высшее чиновничество. Кроме того, Галлиен сломал традицию опоры исключительно на военную силу и несколько стабилизировал ситуацию в международных делах посредством дипломатии.

Слово «дипломатия» здесь следует понимать довольно широко: после нескольких поражений в 268 году собственными солдатами был убит Постум, а в Пальмире в 267 году организовали дворцовый переворот, в котором Одената убил его собственный племянник Меоний — как говорят, с ведома Зенобии, жены Одената. Еще ходят сплетни, что обе этих смерти были куплены Галлиеном.

Выдающихся женщин той эпохи было принято описывать прежде всего как образец красоты, на что мы не станем отвлекаться, а обратим внимание на другой немаловажный факт: Зенобия, отличная наездница, была хорошо образована, а в советниках у нее был философ-неоплатоник Кассий Лонгин. Римский префект Тимаген предложил ей завладеть Египтом, и эта выдающаяся женщина отправила в дельту Нила 70-тысячное войско. Зенобия вместе с сыном Афенодором были объявлены царицей и царем Египта — абсолютный нонсенс, даже для того смутного времени.

Больше всего Галлиена ругали за безразличие и благодушное веселье, с которыми он якобы встретил известие о пленении отца. Император самым жестоким образом опроверг это мнение: на устроенных им в честь десятилетия своего правления пышных играх нашлись те, кто пошутили над смертью Валериана — и были за это сожжены живьем.

Галлиен был убит в 268 году под Медиоланом (Миланом), куда явился для битвы с узурпатором Авреолом, командиром созданного Галлиеном же кавалерийского корпуса. Требеллий Полион сообщает:

«Хитрость была такого рода. Галлиен находился во вражде с Авреолом, который присвоил себе власть государя; он каждый день ожидал грозного и неудержимого прибытия скороспелого императора… И вот, собрав воинов, Галлиен выступил словно на верное сражение и тут был умерщвлен подосланными убийцами».

По другим сведениям, Галлиен погиб от чьей-то стрелы.

Перед смертью Галлиен успел назвать преемника, иллирийца Аврелия Клавдия, Клавдия II, будущего Клавдия Готикуса (сентябрь 268 — январь 270), который через год разобьет германцев и с побед которого начнется возрождение Римской империи.

Клавдий не был человеком выдающихся достоинств, но оказался на своем месте. Империи требовался военачальник, который сможет воевать в условиях, описанных им в письме сенату:

«Римскому сенату и народу государь Клавдий… Отцы сенаторы, с удивлением выслушайте то, что истинно. Тридцать и двадцать тысяч вооруженных варваров вступило на римскую землю.

Если я одержу победу над ними, воздайте мне по заслугам. Если же я не одержу победы, то знайте, что я хочу вести войну после Галлиена. Все наше государство изнурено: мы бьемся после Валериана, после Ингенуя, после Региллиана, после Лоллиана, после Постума, после Цельса, после тысячи других, которые вследствие того, что император Галлиен внушал к себе презрение, отложились от нашего государства. У нас нет уже ни щитов, ни палашей, ни копий. Галлии и Испании — источник силы нашего государства — держит в своей власти Тетрик[21]; всеми стрелками, стыдно сказать, владеет Зенобия. Что бы мы ни сделали, все будет достаточно великим».