После Рима. Книга первая. Anno Domini 192–430

Крещеный солдат или возносящий молитву центурион даже после армейских чисток не был редкостью, в каждой префектуре империи сидело по христианскому епископу, а в состав каждой коллегии ремесленников и каждой фратрии городских кварталов входили христиане. Они были суровы, авторитетны и сплоченны, они помогали своим единоверцам, в том числе и в продвижении на государственные должности. Вот в этом августы и видели опасность для империи.

Важно то, что в столкновении двух монотеистических культов, — культа императора и культа Христа, — обе стороны отвергали возможность компромисса. Диоклетиан с Валерием, по всей вероятности, не раз задавались вопросом, кто одержит верх, если дело дойдет до открытых столкновений? Провал всех прежних попыток подавить христианство силой или изменить его в угоду императорской власти наводил тетрархов на мысли о том, что победитель неминуемой грядущей схватки, пожалуй, уже известен...

Так не лучше ли физически устранить угрозу до того, как грянет решительный бой?

Христиане уже были очень сильны, и потому борьба с ними требовала сосредоточить все силы государства, действовать с максимальной энергией, чтобы покончить с врагом одним сокрушительным ударом. В первые годы правления Диоклетиана империя недостаточно окрепла и не могла позволить себе действия, сопряженные с потенциальной внутренней опасностью. Гонения на христиан, таким образом, были заключительным этапом реформирования и укрепления государства.

Вначале Диоклетиан наивно искал сотрудничества. Пантеон греко-римских богов он предложил заменить культом единого бога — Солнца или Юпитера. Не вышло. Христиане воспринимали концепцию «единого бога» только если это был их собственный Бог.

Существует каноническая история начала гонений. В конце 302 или начале 303 года Галерий приехал в резиденцию Диоклетиана в Вифинии, чтобы убедить императора в опасности христианства и в необходимости принять, наконец, действенные меры — да сколько можно это терпеть?!

Лактанций, очевидец предшествующих событий, сообщает, будто во дворце затеяли гадание, но внутренности закланных жертвенных животных ничего не показали. Затем глава гаруспиков Таг, то ли по подозрению, то ли действительно разглядев нечто нехорошее, известил собравшихся, что жертвы не отвечают, поскольку в священнодействиях участвуют непосвященные. Император разгневался и приказал выгнать христиан из дворца.

Ну, а Галерий потребовал «окончательного решения христианского вопроса».

«Итак, они [Диоклетиан и Галерий] совещались между собой в течение всей зимы. К ним никого не допускали, поэтому все считали, что они обсуждают важные государственные дела. Старик долго противоборствовал ярости (цезаря), показывая, что было бы опасно беспокоить державу, проливая кровь многих людей, ведь обычно они охотно идут на смерть; будет достаточно того, что он оградит от той религии только дворцовых служащих и воинов».

(Лактанций. «Книга к исповеднику Донату»)

Снова вопросили богов — и те посоветовали быть решительными в борьбе с сакральным конкурентом. Диоклетиан долго держался, но, уступив напору Галерия, потребовал избежать кровопролития и всего лишь лишить христиан правового статуса, гражданства. Христианское вероисповедание, по мнению Диоклетиана, не должно быть тяжким уголовным преступлением.

24 февраля 303 года вышел закон, запрещающий христианство. Церкви было приказано снести, христианские книги сжечь, христиан лишить правового статуса. В тот же день оба императора наблюдали, как легионеры за несколько часов сровняли с землей церковь, стоявшую на соседнем холме.

Тут же (как вовремя!) во дворце случились несколько пожаров. Константин I Великий, прямой свидетель событий в Никомедии, четко указывает причину пожара: удар молнии. Тем не менее Галерий спешно уезжает, голося на всю округу, что не желает сгореть живьем. Рассвирепевший старый император издает еще два эдикта о жестких мерах против христиан, а первым делом он «принудил дочь (свою) Валерию и жену Приску оскверниться жертвоприношениями».

Начались массовые аресты, пытки, казни и изгнания...