После Рима. Книга вторая. Anno Domini 430–800

Решив покончить с Эвдо Аквитанским, союзником мятежного Наиссы, Абд ар-Рахман предпринял наступление в двух направлениях: в сторону Септимании до самой Роны и основной удар — в сторону Бордо. Этот город был захвачен и разорен. Эвдо пытался сражаться, но в битве при Бордо (ее также называют битвой на Гаронне) был полностью разгромлен, а аквитанская армия понесла огромные потери, смешалась с населением и больше не представляла для арабов проблемы. Путь на север был свободен.

Опустошая окрестности, армия мавров двинулась на Тур. Абд ар-Рахман превосходно понимал значение для франков города святого Мартина Турского, а о хранящихся там богатствах знал, пожалуй, весь мир. Тогда Эвдо Аквитанский принял нелегкое решение. С небольшой свитой он поскакал в Париж, чтобы обрисовать грозящую опасность и просить у Карла Мартелла забыть раздоры и оказать военную помощь.

Нет сомнений, что герцог Аквитанский знал, какими условиями будет обставлено согласие на совместное выступление против арабов, и понимал, что ему придется пожертвовать независимостью. Так и вышло: рассказ Эвдо убедил Карла в необходимости объединиться для битвы, но майордом дал согласие, лишь когда Эвдо пообещал полностью подчиниться верховенству франков. После этого Карл, согласно хроникам, собрал тридцатитысячное войско, в которое кроме франков вошли другие германские племена: алеманны, баварцы, саксы, фризы.

В этой героической истории есть любопытный момент. Хроники не говорят, откуда и каким чудом у Карла под рукой в нужное время оказалось огромное войско. По щелчку пальцев такую армию собрать невозможно.

Давайте взглянем на временную последовательность событий. Арабы целый год тщательно готовились к атаке на север и получили из Северной Африки крупные подкрепления берберских конных лучников. В армии вторжения, по источникам, насчитывалось минимум 50 тысяч человек (а максимум — абсолютно фантастические 400 тысяч!). Абд ар-Рахман, опытный военачальник, вряд ли повел эти контингенты через обледеневшие перевалы Пиренеев зимой. Скорее всего, он дождался весны, то есть марта или апреля, а после перехода дал армии передохнуть. Сопоставив даты, получим, что битва при Бордо происходила не ранее апреля 732 года, а скорее всего, в мае.

Предположим, что в июне Эвдо Аквитанский очутился в Париже и даже успел согласиться пожертвовать только что обретенной независимостью и подчиниться франкскому майордому. Тогда получается, что Карлу Мартеллу и его людям удалось за три месяца собрать большую армию, да еще и включить в нее племена от севера до юга Германии. Эта невероятная оперативность наводит на мысль, что сигнал к сбору войска был дан еще до приезда аквитанского герцога и даже до битвы при Гаронне. А вдруг Карл сам готовил вторжение в Аквитанию? Может, армию для покорения галльского юго-запада собирали еще с марта, по обычаю «мартовских полей»?

Так или иначе, в конце сентября 732 года войско франкского государства и объединенных германских племен уже подходило к Туру, близ которого 10 октября 732 года состоялось знаковое событие, известное сегодня как битва при Пуатье (в других источниках она называется битвой под Туром)[43]. Результат битвы известен. Франки выдержали первые атаки, а арабские воины, узнав, что их лагерь и богатую добычу грабят франкские диверсанты, начали покидать боевые порядки. Воцарился хаос, с которым Абд ар-Рахман ничего не смог поделать. Вскоре из резерва ударили франкские рыцари — то самое войско, на формирование и содержание которого пошли конфискованные у церкви земли.

Таков был финал арабской экспансии на север от Пиренеев. Сегодня, когда стали известны истинные масштабы событий той эпохи, а историческая наука порвала с националистическим дискурсом, битва при Пуатье уже не оценивается как спасение Европы от ислама. Эта битва — одно из поражений арабов и одно из значимых событий в завоеваниях Карла (которого именно по результатам этой баталии стали называть Мартеллом — «молотом»), но на дальнейшей судьбе Европы она практически не отразилась, поскольку в руках арабов оставались Септимания с Нарбонном.

Нет никаких свидетельств того, что Карл Мартелл в последующие годы действовал против исламских завоевателей. Зато победа при Пуатье во многом определила восточную политику его потомка — Карла Великого.

^{Карл Мартелл перед смертью делит королевство между Карломаном и Пипином. Великая хроника Франции, XIV век}

Арабы на юге Франкии