После Рима. Книга вторая. Anno Domini 430–800

Причина похода, или лучше сказать — набега, на Запад в том, что, по мнению гуннского лидера, на Востоке больше не оставалось несломленных и непокоренных. Завоевание Запада стало необходимостью, иначе армия вторжения могла обратиться против вождя. Победы Аттилы укрепили его власть на короткий срок, а для удержания поводьев ему требовались новые победы.

Аттила никогда не забывал, что число людей в покоренных им племенах в несколько раз превышает число самих гуннов. Гуннская империя создавалась насильственно, путем инкорпорации племен и народов в результате завоевания либо устрашением. Это непрочное образование раскалывали и противоречия между правящими кругами, и нелады между правителями и подданными, и застарелая вражда между вошедшими в империю народами с их длинной историей племенных войн.

Величайшая сила гуннской империи — способность укреплять свою мощь благодаря быстрому поглощению покоренных племен — была и ее величайшей слабостью. По этому слабому месту римляне с удовольствием били, когда только могли. Поэтому Аттила был вынужден делиться золотом с вождями племенных объединений, покупая их лояльность, а те делились со своими приближенными. Золотом латали течи в корабле кочевого царства.

Миф об Аттиле и даре богов в виде меча имеет реальную основу в том смысле, что его власть порождена военными победами и военным сплочением десятков разнородных племен. Не станет побед, и подданные усомнятся в праве вождя на верховенство.

Пса войны пора было спускать с поводка, пока он не загрыз хозяина. Мир был опасен для Аттилы, поскольку его власть и могущество были порождены войной и существовали только в условиях войны (позднее этот тезис переформулируют в виде «винтовка рождает власть»).

На Запад!

Готовясь к войне, Аттила, чтобы сбить с толку противников, умело напустил туману. Западного императора он убеждал в том, что идет войной на вестготов, осевших в Аквитании Секунде, и просил не вмешиваться. Попытавшись столкнуть вестготов с римлянами, он направил вестготскому королю Теодориху I послание с предложением присоединиться к нападению на империю.

Теодорих, однако, понимал, что для вестготов Аттила куда опаснее Рима. Старый король, вероятно, улыбнулся, одновременно с посланием Аттилы получив другое, от Валентиниана. Западный император приветствовал «храбрейшего из варваров» и убеждал его сопротивляться гунну, который «считает законным и справедливым лишь то, что устраивает его, и хочет подчинить себе весь мир».

«Вот этими и подобными им речами послы Валентиниана сильно растрогали короля Теодорида, и он ответил им: "Ваше желание, о римляне, сбылось: вы сделали Аттилу и нашим врагом! Мы двинемся на него, где бы ни вызвал он нас на бой; и хотя он и возгордился победами над различными племенами, готы тоже знают, как бороться с гордецами", — сообщает Иордан и описывает, как криками одобряют комиты ответ короля, как радостно вторит им народ, как всех охватывает боевой пыл, как все жаждут крови гуннов-врагов.

В итоге король Теодорих, прихватив с собой двух старших сыновей, Торисмунда и Теодориха-младшего, привел к Аэцию огромное войско. Оно составило если не самую крупную, то самую боеспособную часть римской армии, выступившей против Аттилы. Но куда двинутся войска Атттилы, стоящие к югу от Дуная? Налево, в Италию? Направо, в Галлию?

Приск Панийский считает, что Аттила с самого начала хотел завоевать север Галлии: «Поводом к войне Аттилы с франками послужила смерть их владыки и спор за власть между его сыновьями: старшим, который решил взять в союзники Аттилу, и младшим (который привлек на свою сторону) Аэция. Я видел этого юношу, когда он был с посольством в Риме, — юношу, на щеках которого еще не пробивался пушок, а светлые волосы были такими длинными, что струились по плечам. Аэций усыновил его, вместе с императором дал ему множество даров и отправил обратно, пообещав дружбу и союз».

Кто же этот длинноволосый юноша? Гиббон полагает, что в этом отрывке говорится о Хлодионе из дома Меровингов. У салических франков носить длинные волосы в подражание богу Вотану могли только наследники королевского дома. Однако не исключено, это был предшественник Хлодиона по имени Теодемер.

Часть салических франков при вторжении Аттилы в Галлию выступила на стороне гуннов.

Набег Аттилы на запад начался в январе 451 года. Одна гуннская армия отправилась вдоль римского лимеса — по южному берегу Дуная в сторону Рейна, по римской военной дороге, мимо римских крепостей, которые надлежало разрушать. Другая часть гуннского войска отправилась по северному берегу Дуная, сквозь чащобы германских лесов, чтобы заготовить лес для строительства переправы через Рейн и встретиться с «южной» армией в назначенном месте. Пока одни рубили тысячи деревьев, другие встретились с франками. Те только что убили своего молодого короля, которому покровительствовал Аэций, и встали под знамена Аттилы.