После Рима. Книга вторая. Anno Domini 430–800

Этот миф мог бы принадлежать любому племени, живущему набегами. Гунны не составляли исключения из племен с кочевой набеговой экономикой. Воевать их заставляла система хозяйства, вернее, ее отсутствие: по истощении пастбищ приходилось идти на поиски новых земель. Они везде налаживали отношения с оседлыми соседями, обменивая продукты животноводства на зерновые.

Связи с Римской империей носили иной характер: в обмен на деньги гунны предоставляли своих наемных бойцов и на Западе, и на Востоке. Сложно сказать, когда наемничество превратилось в вымогательство. Известно, что «король» Руа, дядя Аттилы, заключил сделку по поставке наемных контингентов для Западной Римской империи и (возможно, с помощью полученных за наемников денег Запада) одновременно подготовил и совершил крупный набег на территории Восточной.

Восточная Римская империя к 450 году стала «данником» гуннов и основным источником огромных денежных потоков — в сотни, а затем в тысячи римских фунтов золота, которые Аттила контролировал единолично.

Пока что гунны разоряли только земли Восточной империи, чумой пройдя по Балканам в 441–442 годах и вновь в 447 году. Запад они до поры не трогали. Более того, империя Аттилы, вобравшая в себя массы германских объединений и росшая за счет поглощения этих масс, одновременно сократила масштабы переселения варваров на территории Римской империи! Тех, кто не вошел на имперские территории после 405–409 годов, поглотила империя гуннов, и поток переселенцев иссяк.

Германские вторжения на территории Запада практически прекратились, а земли Центральной Европы опустели. Вот только вторжения гуннов вынудили империю отказаться от планов отвоевания у вандалов Северной Африки, «римской житницы». Потеря африканских провинций обошлась Западной Римской империи куда дороже разгромленных и впавших в разруху Галлии, Испании и Италии.

Воевать, чтобы удержать власть

Пелопоннес и балканские провинции Восточной Римской империи, разграбленные, униженные и претерпевшие невосполнимый ущерб в первой половине V века, обнищали и лежали в упадке. Восток, однако, в отличие от Запада, не понес территориальных потерь и не допустил образования варварских королевств. Западу же грозила новая беда: его карту собирались перекроить гунны, самая грозная сила эпохи.

Предлогом для вторжения на Запад Аттиле послужило кольцо Гонории, дочери Галлы Плацидии и сестры западного императора Валентиниана III. Ей было отказано в праве вступить в брак, потому что ее муж, кем бы он ни был, смог бы предъявить права на императорский трон: родство с императорской фамилией по браку угрожало появлением очередного узурпатора. Примерно в 449 году был казнен Евгений, управляющий имуществом Гонории и ее тайный любовник. Забеременевшую Гонорию сослали в Константинополь и там выдали замуж за некоего благонадежного сенатора, который не стал бы притязать на трон. Фактически дочь Галлы Плацидии посадили под домашний арест.

Имперская принцесса выказала непокорство и послала к Аттиле доверенного евнуха Гиацинта, который передал вождю гуннов кольцо и письмо с просьбой о вызволении. После этого Гонорию выпроводили из Константинополя, словно горячую картофелину, жгущую руки.

Вероятно, кольцо посланец предъявил Аттиле в качестве подтверждения, что письмо действительно написала Гонория. Но он принял его (или сделал вид, что принял) за предложение брака. В 450 году, после смерти Галлы Плацидии, Аттила потребовал себе в жены ее дочь Гонорию с положенной ей долей отцовского наследства и половиной Западной империи в приданое. Валентиниан III ожидаемо ответил, что Гонория замужем и не может стать женой гунна и что империя — не семейное имущество.

Скорее всего, эта романтическая история с кольцом всего лишь дворцовая сплетня, которой мы отдаем должное из уважения к именитым историкам, не устоявшим перед ее обаянием. Известно, что примерно в то время, когда Аттила якобы получил отказ, он не рассердился, а напротив, был исполнен дружелюбия и мирных намерений, заверив, что у императора нет друга вернее, чем он, а у империи нет союзника надежнее. Так же милостиво он обошелся с константинопольским посольством, прибывшим примерно в то же самое время. Он даже отпустил без выкупа глупого, несчастного Вигилу и вдобавок еще несколько пленников!

Внезапное миролюбие Аттилы объясняется подготовкой набега на территории Западной Римской империи. Для этого ему требовалось обезопасить восточные фланги, прикрыть которые он не мог: ведь ни один гуннский воин не останется стеречь границу и не откажется от выгод набега ради того, чтобы этими выгодами воспользовались другие.

Что за прихоть воевать? Ведь Константинополь унижен, раздавлен и покорно платит столько золота, сколько пожелает Аттила! Воевать с Восточной империей больше незачем, отчего бы не пожинать плоды победы, пребывая в мире?