После Рима. Книга вторая. Anno Domini 430–800

Ответы Григория I, вероятно, были неожиданны даже для самого Августина. Они отвергают традиционные средиземноморские и ближневосточные паттерны правовых и семейных отношений внутри дома. Папа запрещает популярные в этой системе близкородственные браки, браки с вдовами близких кровных родственников, передачу детей на усыновление, сожительство и все формы внебрачных союзов.

При этом христианский брак, по мнению Григория I, — не гражданский экономический акт, а таинство, до которого допускаются только христиане. Из всех вариантов семейных практик он посчитал семьей лишь мужа, жену и их детей. Иначе говоря, западное христианство, следуя идеям Августина Гиппонского, одобряло лишь малую, или нуклеарную, семью из супружеской пары родителей и их детей, созданную нерасторжимым браком и подчиненную христианским ограничениям.

При такой «малой семье» могли жить и другие родственники или слуги, но семейная пара была только одна, и именно она образовывала центр принятия решений. Христианский брак ослаблял кровнородственные отношения и усиливал влияние церкви, которая становилась единственным хранителем таинства брака и гарантом его незыблемости.

Нуклеарная семья — уникальный, чисто европейский феномен, и до эпохи европейской цивилизационной экспансии такой тип семьи не встречается нигде в мире.

В Европе и в Средиземноморье, то есть на территориях бывшей Римской империи, становление нуклеарной семьи проходило в 400–800 годах. Такая семья стала основной ячейкой экономической деятельности, причем во всех слоях населения, от лично зависимых людей до их господ, от свинопаса до короля.

Борьба за христианский брак была долгой и завершилась лишь в 789 году, когда франкский церковный собор окончательно установил, что брак — это таинство, а внебрачное сожительство и свободное расторжение брака — недопустимый грех.

Преобладание нуклеарных семей в раннем Средневековье подтверждено документами. По данным регистрации пожертвований церкви, в Каталонии между IX и XI веками на нуклеарные семьи приходилось 88,6 процента случаев пожертвований. Данные земельных кадастров Италии. XV века гласят, что вокруг Флоренции и Ареццо 80,4 процента домохозяйств составляли нуклеарные семьи. И это в эпоху, когда весь остальной мир живет кланами, родами или расширенными семьями из нескольких поколений и родственных ветвей! В центре запретов, введенных папой Григорием, стратегии наследования. Известно, что примерно у 20 процентов пар рождаются только девочки, еще 20 процентов вообще бездетны. Если прибавить к этому повышенный риск преждевременной смерти мальчиков и молодых мужчин, получится, что более 40 процентов семей, а скорее, около половины, оставались без прямого наследника мужского пола. Прежние практики препятствовали «уходу» наследства из семьи и решали проблему отсутствия сыновей усыновлением родственников или даже чужих детей. Папские запреты ломали эту традицию и мешали семье сохранять собственность, способствуя ее отчуждению.

^{Узнали, кто это? Ну разумеется, это же Богородица и Мария Магдалина! Алтарь лангобардов из Фриуле, 740-е годы После Рима прошло всего триста лет…}

В социальной сфере любое действие имеет непредвиденные последствия. Сформированная при участии церкви европейская нуклеарная семья сдерживала рост населения, прежде всего посредством сравнительно поздних браков. В крестьянских семьях брачным возрастом для девушек были 22–23 года, а на западе и севере Европы возраст первого брака был даже выше: к 25 годам около половины мужчин и порядка 30–40 процентов женщин еще не вступали в брак[35].

Расширенная семья и ранние браки провоцировали неограниченный рост рождаемости и крайнюю дешевизну труда — так называемую «мальтузианскую ловушку», когда весь рост производства «съедается» ростом численности населения. Нуклеарная семья обеспечивала контроль рождаемости и небольшую численность населения, то есть создавала предпосылки для преодоления «мальтузианской ловушки», а развитие аграрных технологий позволяло все большей части населения каждый день есть досыта.

Брак поздней античности и раннего Средневековья был вступлением скорее в договорные, чем в эмоциональные отношения. Но и здесь церковь наложила свою печать, настаивая, что брак нерасторжим и что согласие и привязанность между мужем и женой — неотъемлемое свойство «правильной» семьи. Это во многом улучшило положение женщины. В расширенной семье женщина была прямо и жестко подчинена старшему «матриарху», а в малой, нуклеарной, стала единственной хозяйкой дома и сама принимала множество решений по хозяйству и воспитанию детей.