Читаем После России полностью

Мы говорили не только и, пожалуй, не столько о литературе, сколько о политике, хотя на мой вопрос, что в нем сегодня глубже сидит: писательство или политика, ответил не задумываясь: «Я писатель». Разногласия с Виктором Некрасовым считает чисто редакционными: иногда примирительные тенденции заместителя главного редактора казались главному редактору разновидностью оппортунизма. Говорить над могилой Виктора Платоновича родственники попросили именно его, Максимова. Гордится тем, что в редколлегии «Континента» были и есть лучшие умы: Сахаров, Бродский, Буковский, Аксенов. Джилас, Ионеско, Конквест, Неизвестный, Коржавин… Кстати, добавил — 63 номер, «апрельский», планируют составить Игорь Виноградов и Сергей Каледин. Отверг мою параллель его судьбы и дела с Герценом: «Я не хочу никаких революций, нигде». Считает, что на Востоке нет политических структур, способных выдвинуть настоящего лидера. — Он не видит адекватных самому процессу фигур ни в Кренце, ни в Младенове, ни в Ярузельском. Рассказывал о встречах с Андреотти, Колем, Бегином. Его мнение о Горбачеве: «Иностранная политика в высшей степени эффективна, внутренняя — краховая. Хорошо бы видеть в Горбачеве дальновидного стратега, но пока он часто идет за событиями».

— А можно посидеть в кресле редактора великого «Континента»?

Первая улыбка на лице моего собеседника:

— Посидите, но только штаб-квартиру я перевел в Бельгию. Это жилище у нас как бы временное, хочу, чтобы дочери доучились в парижской школе, а основной дом у нас в Брюсселе. Года через три-четыре переберусь туда. Там есть сад, там тихо, много места. Там я могу принимать своих друзей.

«Старую ложь на новую?! Ярлыков не боюсь. Мне дороги и Булат Окуджава, и Василин Белов. Все мы — жертвы социального соблазна».

— Я против того, чтобы ревизировать нашу собственную историю, чтобы новая ложь заменяла старую. Я против того, что люди, которые еще вчера говорили одно, теперь говорят другое, ни в чем не раскаиваясь. Не могу со всем этим согласиться. Мне скоро шестьдесят лет, мне не много осталось в этой жизни, чтобы я чему-то аплодировал. И пусть наклеивают какие угодно ярлыки, извлекая мои стишки о Сталине сорокалетней давности, как это сделал «Огонек», это прием дешевый. В те годы такие же стихи писали и Твардовский, и Яшин, и многие, многие другие. Я не боюсь ярлыков, уже давно поборол в себе страх перед интеллектуальным террором, изжил его из себя. И я буду говорить то, что думаю.

«Там, на крайней точке поиска, где правда жестоко предельна, где борьба приводит на край гибели, где абстрактный выбор становится абсурдом, а решает импульс живой души, — там, на краю, стоит сегодня Владимир Максимов». Лев Аннинский.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
Кузькина мать
Кузькина мать

Новая книга выдающегося историка, писателя и военного аналитика Виктора Суворова, написанная в лучших традициях бестселлеров «Ледокол» и «Аквариум» — это грандиозная историческая реконструкция событий конца 1950-х — первой половины 1960-х годов, когда в результате противостояния СССР и США человечество оказалось на грани Третьей мировой войны, на волоске от гибели в глобальной ядерной катастрофе.Складывая известные и малоизвестные факты и события тех лет в единую мозаику, автор рассказывает об истинных причинах Берлинского и Карибского кризисов, о которых умалчивают официальная пропаганда, политики и историки в России и за рубежом. Эти события стали кульминацией второй половины XX столетия и предопределили историческую судьбу Советского Союза и коммунистической идеологии. «Кузькина мать: Хроника великого десятилетия» — новая сенсационная версия нашей истории, разрушающая привычные представления и мифы о движущих силах и причинах ключевых событий середины XX века. Эго книга о политических интригах и борьбе за власть внутри руководства СССР, о противостоянии двух сверхдержав и их спецслужб, о тайных разведывательных операциях и о людях, толкавших человечество к гибели и спасавших его.Книга содержит более 150 фотографий, в том числе уникальные архивные снимки, публикующиеся в России впервые.

Виктор Суворов

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Принцип Дерипаски
Принцип Дерипаски

Перед вами первая системная попытка осмыслить опыт самого масштабного предпринимателя России и на сегодняшний день одного из богатейших людей мира, нашего соотечественника Олега Владимировича Дерипаски. В книге подробно рассмотрены его основные проекты, а также публичная деятельность и антикризисные программы.Дерипаска и экономика страны на данный момент неотделимы друг от друга: в России около десятка моногородов, тотально зависимых от предприятий олигарха, в более чем сорока регионах работают сотни предприятий и компаний, имеющих отношение к двум его системообразующим структурам – «Базовому элементу» и «Русалу». Это уникальный пример роли личности в экономической судьбе страны: такой социальной нагрузки не несет ни один другой бизнесмен в России, да и во всем мире людей с подобным уровнем личного влияния на национальную экономику – единицы. Кто этот человек, от которого зависит благополучие миллионов? РАЗРУШИТЕЛЬ или СОЗИДАТЕЛЬ? Ответ – в книге.Для широкого круга читателей.

Владислав Юрьевич Дорофеев , Татьяна Петровна Костылева

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное