После смерча

— Я припоминаю твои высказывания при поступ­лении в техникум. Тогда ты говорил, что считаешь себя неучем, проскитавшимся три года по лесам и болотам. Нет, сынок, для тебя это был своеобразный институт. Ты уже тогда всерьез задумывался о предназначении человека на земле. Не зря, видно, тебя хвалили. Не сом­неваюсь, что был ты настоящим бойцом и, как теперь убедился, человеком доброй души. Вот только молод еще и не знаешь, что стоит родителям вырастить сына, а потом вдруг потерять его. Но ты это понял доброй душой своей. Мой сын тоже погиб в бою, мне его орден Отечественной войны прислали.

— Неужели немцы на фронте не понимают, что их песенка спета? — спросил Роман.

— Когда они рвались на восток, то все на своем пу­ти разрушали, а мы вслед за фронтом восстанавливаем, строим. Гитлеровское командование знает об этом и всячески старается скрыть эти факты от своих солдат.

— А какие же выводы делают немцы из того, что мы строим?

— Строить, созидать могут только победители, по­тому что советские люди уверены — наши города и се­ла отвоеваны нами навсегда. Бери, Зимин, свою взрыв­чатку, ребята уже заканчивают латать окно, и пойдем к коробке, которую нам выделил исполком для заго­товки кирпича.

— Вот это дело, а то, признаться, надоело один только немецкие взрывы слышать,— рассмеялся Ро­ман и побежал в подвал.

Вскоре он вернулся оттуда с вещевым мешком, где лежал припасенный им тол. На занятия Роман ходил в солдатской форме и теперь напоминал солдата, готово­го к выполнению боевого приказа.

К стене, предназначенной для взрыва, Данила Гав­рилович и Роман пришли первыми. А за ними привел свою роту Федор, командиром которой его назначили одновременно с назначением Романа комсоргом техни­кума и командиром батальона.

— Мешает нам немного вот этот дом,— показал Ро­ман на многоэтажное жилое здание.

— Что, боишься, как бы и его не задело? Сколько же у тебя тола? — усмехнулся Федор.

Директор сказал, что не знает подрывного дела и потому ничего посоветовать не может.

— Тола хватит, вот только опасаюсь: мало зало­жишь, в стене лишь дыру пробьет. Заложишь больше, стекла из окон у соседей повылетают. Ладно, была ни была! Долбите нишу вот здесь,— показал он рукой.

Роман предусмотрел все меры предосторожности на улице. Расставил ребят даже в подъездах соседнего дома. Когда подаст команду, прохожие будут оста­новлены.

Вскоре Роман попросил Данилу Гавриловича отойти в сторону. Зашипел огнепроводный шнур, и из ниши за­клубился сизый дым. Роман перебежал на противопо­ложную сторону улицы и остановился. Он был ближе других к месту взрыва. И вдруг как рванет! Угол стены откололся и, охваченный тучей пыли, рухнул на землю.

Роман не зря боялся за соседний дом. Там сразу же зазвенели стекла. Все бросились к месту взрыва, а Ро­ман направился к зданию, где на двух этажах были раз­биты стекла окон. В окнах он не увидел ни одного чело­века. Люди, наверное, перепугались и не решались вы­глянуть во двор. Вскоре страх, очевидно, прошел, и в темных провалах окон начали появляться лица жиль­цов. Пожилой человек осторожно спросил у Романа:

— Что случилось, кто-нибудь на мине подорвался?

— Нет, это мы стену взорвали,— потянуло Романа за язык.

Вот тут-то все и началось. Старик стал ругаться, угрожать. Роман пытался успокоить его, сказал, что они сами вставят стекла. Их перепалку услышали жен­щины и, словно сороки, застрекотали в тон старику.

Учащиеся столпились на месте взрыва, не обращая внимания на весь этот шум. Две стены потрескались, и в них мягко входил лом.

— Одну стену мы сейчас развалим, вот здесь не­много подолбим — и она сядет,— сказал Федор.

Директор пошел в подъезд, чтобы успокоить жиль­цов. В скором времени к месту происшествия подъехал "газик". Из машины выскочил милиционер.

— Кто взорвал стену? — спросил он у студентов.

— Я,— ответил Роман и вышел вперед.

— Чем вы взорвали?

— Обычным тротилом.

— А где ты его взял?

— Есть он у меня.

— Ах, есть. Тогда пойдемте, гражданин, в машину.

Роман провел взглядом по этажам, окнам с выбиты­ми стеклами, хотел сказать милиционеру, чтобы он по­говорил с директором, но передумал, махнул рукой и пошел к машине.

У Романа и в мыслях не было, что у него в связи с взрывом могут произойти серьезные неприятности. Но когда они подъехали к длинному бараку с решетками на окнах, ему как-то стало не по себе. Тем более что милиционер грубо крикнул: "Вылазь!" — и повел его перед собой по длинному коридору. В конце коридора за столом сидел дежурный лейтенант. Роман узнал его и криво усмехнулся: "Вот, соперничек, и встретились". Лейтенант притворился, что не узнает Романа, и при­казал милиционеру обыскать его. Роман был вне себя от ярости, он оттолкнул руку милиционера и, стиснув зубы, посмотрел на лейтенанта.

— Вы за кого меня принимаете?! — крикнул он.— Передовая отсюда недалеко, там и задерживайте врагов.

Лейтенант хихикнул.

— Ишь, какой петух шустрый. Сколько работаю оперативником, а такого еще не встречал. Бывало, за­держишь какого ухаря, тот сразу крылышки и опу­скает.

— Зачем вы меня привезли сюда, что вам от меня нужно? — спросил Роман.