После стольких лет? (СИ)

Драко сидел в кресле в своей квартире и смотрел в огонь. Прошло два месяца с момента нападения на Министерство. Все эти дни он провел в четырех стенах. Юноша был одет в строгий костюм сшитый специально на него, но несмотря на это, он выглядел просто ужасно. Под глазами пролегли тяжелые тени, скулы и подбородок заострились, а лицо стало бледнее, чем когда-либо. Малфой мало спал и много курил. От усталости руки иногда начинали дрожать.

Перед глазами снова стояли те минуты. Он прорывался вперед к каминной сети, таща за собой Гермиону. Ему было плевать, правильно это или нет — он должен был защитить ее. Вдруг рука девушки выскользнула из его ладони. Драко резко развернулся и увидел ее, защищающуюся от четырех Пожирателей сразу. Двух она уже оглушила. В третьего летело заклятье, когда за спиной девушки вспыхнула зеленая искры. Это был Теодор Нотт, отправляющий в Грейнджер непростительное. У Драко не было времени думать. Он со всей силы бросил в Пожирателя Аваду. Заклинание пронеслось в нескольких сантиметрах от лица гриффиндорки, разбило проклятие слизеринца и убило Нотта. В этот момент они оба застыли, понимая, что только что произошло. Секунда, и в Министерство врываются отряды авроров. Они сразу окружили Гермиону, а Малфоя заставили встать на колени и отдать палочку. Парень не сопротивлялся — он продолжал смотреть в эти испуганные карие глаза, которые так любил. Главное, что она жива.

После всех этих событий его, как возможного преступника, посадили под домашний арест. У дверей круглые сутки дежурили два аврора. Пару раз в неделю заходил Блейз, три раза даже заглядывал Поттер, но на все это Малфою было плевать. Она не пришла. Ни разу. Даже не написала письмо. Зато Гермиона появлялась на колдографиях в газетах. Девушка активно принимала участие в жизни высшего общества, усиливала свои позиции, как политик, но к нему она так и не зашла. Когда прошел месяц, Драко окончательно впал в апатию. Ему было плевать, что будет дальше. Столько времени он выстраивал свою жизнь с нуля, потом уничтожил все, чтобы она была жива, а Гермиона даже не пришла. Второй месяц был полетом в бездну, и, несмотря на уговоры Блейза, Драко не собирался вылезать. Он хотел остаться во тьме, будто единственное, что удерживало его, исчезло. Малфой даже отказался от защитника на сегодняшнем суде. Он уже был готов к Азкабану, оставил письмо. Ей.

Драко не следил за тем, что происходит, находясь глубоко в своих мыслях. Просто в какой-то момент он понял, что уже сидит перед судом Визенгамота. Были здесь и репортеры, которые уже фотографировали его, и сам Министр, и Поттер. Не было здесь только ее… Почему она не пришла?

— Всем встать! — люди подчинились. — Я объявляю заседание…

Двери с грохотом распахнулись. Малфой нервно вздрогнул, обернулся и застыл. Она была, как и всегда, великолепна — одета в строгое, но роскошное черное платье с длинным рукавом и глубоким вырезом. Ее шпильки звонко стучали в повисшей тишине, а волосы были собраны в низкий пучок. Яркие карие глаза с золотыми крапинками гневно горели, но главное — на ее шее была подвеска в форме полумесяца. Драко понял, что ему вдруг стало легче дышать. Будто убрали преграду, и впервые за весь месяц он вновь почувствовал себя живым. Девушка бросила на него быстрый, еле уловимый взгляд, а потом прошла на середину залы, чтобы все могли видеть ее.

— Министр, как я рада вас видеть, — голос Гермионы был пропитан желчью и иронией. — Как хорошо, что Мистер Поттер сообщил мне, что сегодня проходит заседание. Интересно, почему вы решили не ставить меня в известность? — она пристально смотрела в глаза Кингсли.

Министр Магии застыл на месте. Его каменное лицо было напряжено до предела, губы сжаты в тонкую линию, а брови сдвинуты, но он старался держать себя в руках.

Презрительно фыркнув, Гермиона улыбнулась всем присутствующим:

— Пользуясь правом, данным мне законом номер 358, я объявляю себя защитником Драко Люциуса Малфоя на этом заседании, — она подошла к слизеринцу, не обращая внимание на поднявшийся гул, но даже не посмотрела на него. — Можете начинать, — она учтиво склонила голову, а с ее губ так и не сошла высокомерная усмешка. Такая же, как у него…

Драко не слушал, он смотрел в пустоту перед собой. Всем телом он чувствовал ее рядом: ее тепло, запах пряностей и казалось, даже стук сердца. Малфой не знал, что должен чувствовать, но все равно был рад, что она здесь. Сердце почему-то участило свой бег, а кончики пальцев покалывал невидимый ток.

-… участие в нападении на Министерство Магии, попытка воскрешения того-чье-имя-нельзя-называть и убийство Теодора Нотта, — услышал Малфой. Видимо, это то, в чем его обвиняют. Он горько усмехнулся и посмотрел таки на девушку, но на ее лице была все та же уверенная ухмылка.

— Сейчас ты будешь молчать, как рыба, — прошипела она одними губами, даже не поворачиваясь к нему. — Ты или будешь свободен, или мы оба сядем в Азкабан.