После тяжелой продолжительной болезни. Время Николая II

«Оказывается, Миша отрекся… – пишет в дневнике гражданин Николай Романов. – Бог знает, кто надоумил его подписать такую гадость! В Петрограде беспорядки прекратились – лишь бы так продолжалось дальше».

Увы, беспорядки только начинались. Российское государство, лишившись своей самодержавной, «ордынской» основы, не могло не рассыпаться на куски.

Заключение. Продолжение следует

Приступая к работе над писательской (то есть заведомо дилетантской) историей государства, я написал в предисловии, что у меня нет концепции, которую я собираюсь обосновывать и доказывать. Ее действительно не было. Она возникла в процессе чтения и анализа прочитанного. Не могла не возникнуть, поскольку я отношусь к категории авторов, которые верят, что человечество эволюционирует, что в этом движении есть смысл и что история учит – тех, кто хочет и умеет у нее учиться.

Позволю себе в самом конце еще раз кратко суммировать те основные выводы, к которым я пришел за годы погружения в события отечественной истории. Очень возможно, что мои заключения не покажутся читателю убедительными, но лично мне они многое объясняют.

Прежде всего, для понимания специфики и природы российского государства важно учитывать, что возникло оно не в IX веке при полумифическом Рюрике, а намного позже. Домонгольская Русь, тем более Русь Киевская – это далекий предок России (как и еще нескольких современных стран). Фундамент государства, в котором мы сегодня живем, заложен во второй половине XV столетия Иваном III, великим князем московским – и великим государственным строителем. За образец для подражания Иван Васильевич взял единственный известный ему успешный «проект» – чингисхановскую конструкцию, возродив ее главные принципы. Поэтому я называю тип нашего государства «ордынским». В этом термине нет ничего осуждающего. Великий монгол в свое время создал удивительно прочную, логичную и эффективную модель сильного и крепкого государства.

Назову еще раз непременные атрибуты «ордынскости».

Это прежде всего сверхцентрализованность и абсолютная «вертикальность» управления (хан – начальники туменов – тысяцкие – сотники – десятники), а также три подпорки, без которых сверхцентрализация невозможна:

– сакрализация Государя как живого олицетворения власти;

– сакрализация Государства как высшей ценности;

– закон подчинен политической конъюнктуре, ибо никакая буква не должна быть выше воли Власти. Как сказал Бенкендорф барону Дельвигу: «Законы пишутся для подчиненных, а не для начальства».

Сильные стороны подобного государства – ударопрочность, легкоуправляемость и высокая мобилизуемость. Слабых черт только две: чрезмерная зависимость от личных качеств правителя (при монархии это фактор случайный, непредсказуемый) и замедленность развития, потому что диктат вездесущего государства парализует естественную предприимчивость подданных. При Иване III, в условиях средневекового застоя, второй дефект не имел особенной важности, но после того, как Западная Европа двинулась по пути экономического и социального прогресса, Россия все время оказывалась в ситуации «догоняющего».

Чтобы понять логику всех изгибов и извивов российской истории, достаточно проследить за ее главной фабулой – метаморфозами «ордынскости».

Первая версия государства продержалась полтора века и рассыпалась, когда пресеклась династия Рюрика. Это подрубило опорную колонну «сакральности» царской власти, что привело к Смуте и иностранной оккупации.

Вторая версия, возникшая в 1613 году, просуществовала менее века, ибо была рыхлой, не вполне «ордынской». Новая династия, Романовы, чувствовала себя неуверенно, и это вынуждало ее делиться властью с патриархией и высшей аристократией (Боярской думой), а время от времени даже созывать народных представителей (земские соборы). Выгодные стороны «ордынскости» при такой ослабленной централизации работали плохо.

Петр Великий, которого принято считать реформатором, на самом деле был контрреформатором, поскольку он вернул государство к прежней, изначальной конструкции, восстановив и укрепив все четыре «ордынские» опоры. Церковь и аристократия были отстранены от соучастия в управлении, авторитет царя (теперь – императора) вознесен до небывалых высот, всё население поставлено на службу государству, жизнь страны регламентировалась не законами, а бесчисленным потоком царских указов. Отремонтированная и отреставрированная система стала работать гораздо лучше и превратила Россию в великую (правда, только в военном отношении) державу.