После Тьмы

Велись непринужденные разговоры, играла ненавязчивая блюзовая композиция. Когда Эмма вступила в гостиную, все внимание гостей сосредоточилось на ее персоне. Мэр до сих пор не спустился к гостям, и те пребывали в ожидании.

Довольно уютная гостиная утопала в теплом свете хрустальной люстры. Вычурная обстановка бросалась в глаза: картины в широких золотых рамах и громоздкая мебель. Я присела на край дивана, наблюдая, как Эмма, окруженная гостями, светским тоном отвечала на вопросы, связанные с политикой. Время шло, дело стояло на месте. Нужно осмотреть дом — мы пришли сюда не устраивать политические дебаты. Я постучала, перебирая пальцами по столику, и с досадой отхлебнула виски с содовой. Мужчина средних лет, сидящий в кресле напротив меня, достал флягу из потертого кармана джинсовой куртки, принял нечто покрепче разбавленного виски. Его руки испачканы в мазуте. Рыбьими глазами он впился в меня, облизнул пухлые губы, похожие на двух блестящих червей, и отклонился на спинку кресла, широко расставив ноги. Мерзкий тип.

Нужно обыскать дом. Скила могли держать в подвале, или еще бог знает где. Я пришла не цедить милые разговоры про политику и не интересоваться жизнью этого захолустья. Пока Эмму отвлекали, я вышла из гостиной.

В холле несколько дверей, вероятно, одна из них вела в подвал. Но все они оказались заперты. Оставался единственный путь — вверх по массивной скрипучей лестнице с мощными деревянными перекладинами. Темноту лестничного пролета рассеивал свет фонарей из большого трехсоставного окна с коваными чугунными рейками со стороны улицы. Я чувствовала себя вором, пытающимся найти драгоценность в богатом доме. Широкий безжизненный коридор второго этажа предлагал выбрать направление — направо или налево. В дальнем конце коридора исходил свет из полуоткрытой двери. Может, там хранятся ключи. Интересно, удача будет на моей стороне? Риск же не столь велик. Встреча с мэром не опасна — всегда можно списать пребывание здесь на банальную причину: искала дамскую комнату и заблудилась. Построив отличный план, я прибавила шаг.

За дверью оказался кабинет. Около письменного стола стоял Скил.

На нем отлично сидел элегантный брючный костюм, галстук вальяжно развязан, рукава белой рубашки подвернуты до локтей, свернутый пиджак висел рядом на дизайнерском кожаном кресле. Он достал из жилета карманные часы на цепочке, посмотрел на время и облокотился на край стола, затем затушил сигарету, тлеющую в пепельнице, и холодно ухмыльнулся. Металл в его глазах остановил меня. Я подавила в себе желание броситься ему на шею. Едкий насмешливый взгляд вскользь просканировал.

— Что происходит? — с опаской спросила я.

Почему он тут? Почему он не пришел ко мне? Скил грациозно и быстро прошел к двери, закрыл её на ключ. Я только и успела, что подвинуться в сторону, прижавшись к книжным полкам. Растерялась, прямо как влюбленная школьница, во все глаза смотрела на него и ловила каждый жест. Соскучилась. Всему есть веское объяснение. Оно же есть, правда?

— Ты меня нашла! Поздравляю. Хочешь выпить? — непринужденно произнес он, ловким движением налив из стеклянного графина золотистый алкоголь, снабдив его кусочками льда.

Я отрицательно махнула головой от протянутого мне стакана, точно в нем плескался яд, и повторила вопрос:

— Что происходит, Скил?

Напряжение застыло в воздухе, темным страхом просачиваясь под кожу.

— Я всего лишь хочу пообщаться, зверушка.

Молоточки забили в голове, верный сигнал, что нужно выбираться, интуиция вещала — опасность. Я, проведя взглядом по кабинету, заметила на книжной полке флаг США с древком приличного диаметра и острым черенком. Хорошая замена колу. Скил пугал ледяной холодностью и слишком нетипичным для него манерным поведением. Это был не мой парень. В новом адском мире легко поверить даже в самые нелепые догадки.

Я схватила флаг. Не медля приставила острое древко к его груди. Это не произвело на него впечатления:

— Убьешь меня — убьешь и его. А я найду другую оболочку.

Он схватил меня за руку и надавил на кол. Острие коснулось кожи, и на белой рубашке выступили маленькие капельки крови и расплылись красными пятнами. Я старалась отвести опасный предмет. От напряжения кол дрожал, иногда вдавливаясь в тело слишком глубоко. Еще немного, и его не станет. Только не это. Мышцы сковало, будто они налились свинцом, влага выступила на лбу. Подумать страшно, достаточно было одного точного удара. Адреналин придавал сил, способность сопротивляться силе вампира, хотя нет, этот урод играл со мной. Внезапно он отпустил мою руку, и я по инерции отступила назад, чуть не упав.

— Так убивать меня ты передумала? — он, наклонив голову, с любопытством разглядывал меня, словно я кролик в цирке.

Ладонь сама разжалась, глухой удар деревяшки о пол пронзил раскаленные нервы.

— Умная девочка. — В знакомых глазах блеснули злость и ликование. Он ударил. Болью стрельнула рассеченная губа, и раздался оглушительный гул в голове. Я отлетела на пол. Физическую боль можно вытерпеть, но ужас от понимания происходящего изводил больше.