После того как ты ушел

– Пожалуйста, не смотри на меня так. – Эвелин на мгновение прикрыла глаза, вспомнив, что подумала тогда: «А что, если я его полюблю? Но я не могу в него влюбиться, потому что должна уехать. Мне двадцать лет, а здесь у меня нет будущего – по той простой причине, что я так решила!» Сколько раз она оглядывалась назад, но не могла узнать себя в той девчонке, мыслившей подобными категориями.

– Знаешь, я ведь приходил к тебе домой еще раз. Я понял, что ты солгала, когда сказала, что работаешь допоздна. Твоя мать сообщила мне, что ты переехала в Лондон. Уверен, по моей реакции она догадалась, что ты для меня – не просто минутная прихоть. По-моему, твоя мама обладала острой интуицией и проницательностью.

Эвелин не знала об этом эпизоде. Ее мать, так любившая тайны и сюрпризы, ни словом об этом не обмолвилась.

– Я не горжусь тем, что не пришла к тебе на свидание, Эдди. С тех пор я никогда не нарушала своего слова… Это был ужасный поступок.

– Значит, мне одному не повезло, да?

Он, конечно, мог притворяться оскорбленным до глубины души, хотя не исключено, что ей просто хотелось так думать. Эвелин видела жгучую боль в его глазах, и это сбивало ее с толку.

– Это случилось двадцать лет назад, Эдди.

– Я был опустошен и подавлен, когда постучал в дверь твоего дома, а тебя там не оказалось. Откровенно говоря, я даже удивился тому, что так сильно расстроился. И дело было не только в моей уязвленной гордости. Просто я ожидал большего от тебя – и от всей этой ситуации. Я думал, что встреча со мной породила в тебе те же чувства, что и во мне. Помню, как танцевал с тобой и думал: «Кажется, случилось чудо и сейчас я обнимаю свою единственную». Ты произвела на меня неизгладимое впечатление, Эвелин.

– Скорее всего, ты просто слишком много выпил.

Похоже, его не удивило и не огорчило то, что она попыталась свести все к шутке. Он просто вспоминал прошлое.

– Анита говорила, что ты всегда задирала нос.

У Эвелин от изумления отвисла челюсть.

– Что? Да как она смела? Она ведь почти меня не знала! До дня ее свадьбы я никогда с ней не встречалась!

Лицо Эдди, на котором мгновение назад было написано серьезное выражение, расплылось в улыбке.

– Ты меня дразнишь! – догадалась Эвелин.

– Так и есть.

– Господи боже мой, ты совсем не изменился!

Да, он оставался прежним Эдди.

– Угу. Держу пари, ты укатила в свой расчудесный Лондон и даже не вспоминала обо мне!

Эвелин устало ему подмигнула.

– Знаешь, уезжая отсюда, я понятия не имела о том, какая жизнь меня ждет. Мне просто отчаянно хотелось уехать; по какой-то безумной причине я желала этого больше всего на свете – жить не так, как моя мать или любая другая женщина, которую я знала. Впрочем, я и сейчас не понимаю, что в этом такого уж плохого. Может, перестанем делать из меня чудовище? Это становится утомительным.

– Я только начал. – На губах Эдди заиграла прежняя улыбка.

– Если хочешь знать, уехав отсюда, я вовсе не забыла обо всем и обо всех. Меня мучили серьезные сомнения. Казалось, будто в погоне за мечтой я отказалась от чего-то… – Эвелин никак не могла подобрать нужное слово. Чего-то монументального. Вечного. Того, что встречается в жизни только раз. – Полагаю, что тогда, когда я уверилась в том, что все повидала и перепробовала в родном городе, на моем пути вдруг встретился ты, и оказалось, что ты отличаешься от остальных. Странно, ведь я совсем тебя не знала, но, уезжая, чувствовала боль потери. И это чувство еще долго меня не отпускало.

Эвелин вспомнила, как сидела в поезде и думала: «Почему я не радуюсь тому, что ждет меня впереди? Почему размышляю о том, что могло бы быть между мной и Эдди? Почему хочу увезти его с собой? И почему не могу этого сделать?» И наконец: «Почему у меня вечно все идет наперекосяк?»

– Но ты, совершенно очевидно, нашла то, что искала, потому что так и не вернулась обратно.

Эвелин спросила себя, не имеет ли Эдди в виду Марка, хоть он и видел-то его один-единственный раз, тогда, в «Мэйфэйр».

Она зябко поежилась, кутаясь в свой хлопчатобумажный кардиган оранжевого цвета. Эдди, похоже, подмечал каждое ее движение, то и дело поглядывая на ее волосы. Чуть раньше Эвелин распустила свой конский хвост, и теперь они свободно падали ей на плечи. Ей вдруг стало интересно, верен ли Эдди до сих пор своей жене и какой муж из него получился.

– Значит, ты всерьез настроена продать этот дом? – осведомился он, и Эвелин испытала облегчение оттого, что он сменил тему.

– Не думаю, что у меня есть выбор.

– Не слышу особого энтузиазма в твоем голосе. – Эдди не сводил глаз с ее лица, всматриваясь в него; он кружил вокруг да около, словно колибри возле петунии.

– Не знаю, что тебе сказать. Я всегда любила Cвятой остров. Он был и остается частью меня. Разумеется, я не осознавала этого, пока не уехала отсюда. Иногда мне кажется, что мое сердце разорвется, если я лишусь дома, в котором родилась и выросла.