После укуса (ЛП)

— В любом случае, — продолжил Декер, бросая пустой мешок к остальным. — «Они ворвались, позвали тебя и побежали помогать Натали. Но когда ты не ответил и не появился, Аласдер пошел за тобой в ванную и нашел тебя лежащим в луже собственной рвоты, которая была в основном кровью, и все еще тяжело дышащим даже в бессознательном состоянии.»

Валериан поморщился, глядя на пакет у рта. Он без труда в это поверил. Его тело использовало бы кровь, чтобы блокировать яд и вывести его. Кроме того, помимо боли в желудке, от которой он страдал, когда очнулся, привкус во рту был и остается ужасным.

«Извини, приятель. Я не подумал об этом, — внезапно сказал Декер и встал, затем поколебался и нахмурился, когда указал: — Здесь нет ничего безопасного для питья, кроме воды из-под крана, пока мы не заменим все.

Только когда он сказал это, Валериан понял, что Декер снова прочитал его мысли. Или услышал их. Он знал, что это не тот случай, когда нужно их читать. Просто сейчас его мысли были исключительно громкими. Он слабо махнул рукой, говоря ему, чтобы он не беспокоился об этом.

«Ой!» — внезапно сказал Декер и направился к двери. — «Подожди. В машине еще есть чай со льдом после нашей вчерашней поездки. Я принесу».

Валериан смотрел, как он уходит, а потом просто лежал, гадая, какой на вкус чай со льдом. До еды, приготовленной Натали, Валериан не ел ничего, кроме крови, с лета 1950 года, а до этого он не ел и не пил добрых десять лет. Что было обычным делом для бессмертного. Жить так долго. . блин становилось скучно. Еда и секс их просто перестали волновать. Конечно, никому не нужен секс, чтобы выжить, но большинству существ нужна еда, если они хотят жить. Однако до тех пор, пока они пили кровь, бессмертные могли обходиться без еды, и они делали это, когда достигали стадии, когда еда, казалось, не стоила тех хлопот.

Некоторые бессмертные переставали есть вскоре после того, как им исполнялось сто, некоторые ближе к двумстам; Валериан перестал заморачиваться с едой в сто шестьдесят. Хотя он еще пару лет, иногда, занимался сексом.

Конечно, чай со льдом уже был, когда он еще ел и пил. Он просто не мог вспомнить, каким он был на вкус или каким он будет на вкус сейчас, когда его аппетит снова проснулся.

Поняв, что последний пакет с кровью пуст, Валериан вытащил его и бросил на кофейный столик. На этот раз ему удалось взять новый пакет, даже не прижимая руку к груди, а просто приложив ее к груди, размышляя, глотнуть или подождать, пока Декер принесет чай со льдом и выпить его, чтобы убрать ужасный привкус изо рта. Он все еще решал, когда Декер поспешил обратно в комнату с бутылкой жидкости цвета корицы в руке.

— Я подумал, пока ходил за чаем со льдом, — сказал Декер, подходя к дивану. Он передал ему напиток, прежде чем сказать: «Нужно заменить зубную пасту и жидкость для полоскания рта Натали, пока мы этим занимаемся. Их можно так же легко отравить, как и все остальное.»

— Да, — вздохнул Валериан. Это было то, о чем он должен был подумать. Все, что она могла съесть, могло быть отравлено, и лучше все заменить, чем сожалеть.

Декер кивнул. — Я позабочусь о том, чтобы избавиться от них сейчас.

— Спасибо, — сказал Валериан все еще хриплым голосом. Надеясь, что чай позаботится об этом, он отвинтил крышку бутылки. Или пытался. У него не хватило чертовой силы. А Декер ушел. Застонав, Валериан закрыл глаза, ожидая.

Глава 10

Натали разбудила боль. Острый укус в руку отогнал сон настолько, что она открыла затуманенные глаза и растерянно посмотрела вниз. Вид большого синяка на тыльной стороне ее руки и катетера внутривенного вливания, который болтался на полоске скотча, заставил ее еще больше проснуться. Она проследила глазами за трубкой вверх и обнаружила прозрачный пакет с жидкостью, прикрепленный к подставке рядом с ее кроватью.

Сбитая с толку и немного встревоженная, Натали резко села, а затем замерла, когда комната немного закружилась вокруг нее. Она чувствовала себя адски, как будто у нее был грипп, или она только что переболела, и не понимала, почему. Сидя неподвижно, Натали закрыла глаза и глубоко вдохнула, пока не почувствовала себя немного лучше. Затем она осторожно открыла глаза. К ее большому облегчению, вращение остановилось.

Слегка вздохнув, Натали тут же переключила внимание на кровать дочери в другом конце комнаты. То, что она была пустой, встревожило едва ли не больше, чем ее самочувствие и тот факт, что в какой-то момент ее подключили к капельнице.

Она, наверное, перевернулась во сне и вырвала ее, подумала Натали, оторвав висевшую ленту и позволив катетеру упасть на кровать. Проблема заключалась в том, что она понятия не имела, зачем ей понадобилась капельница или, что более важно, где ее дочь.