После вечного боя

Смотрим прямо, а едем в объезд.
Рыба-птица садится на крест
И кричит в необъятных просторах.
Что кричит, мы того не возьмем
Ни душою, ни задним умом.
Теснотой и обидой живем.
Заливается ночь соловьем,
День проходит в пустых разговорах.

Заскучаю и муху ловлю,

Жаль, что быстрой езды не люблю
И нельзя провалиться на месте.
Мне поведал проезжий во мгле:
«Перестройка идет на земле!»
Мне-то что! Хлеб и соль на столе,
И летает жена на метле.
Я чихал на такое известье!

Жизнь свихнулась, хоть ей не впервой,

Словно притче, идти по кривой
И о цели гадать по туману.
Там котел на полнеба рванет,
Там река не туда повернет,
Там Иуда народ продает.
Все как будто по плану идет…
По какому-то адскому плану.

Кем мы втянуты в дьявольский план?

Кто народ превратил в партизан?
Что ни шаг, отовсюду опасность.
«Гласность!» — даже немые кричат,
Но о главном и в мыслях молчат,
Только зубы от страха стучат,
Это стук с того света, где ад.
Я чихал на подобную гласность!

Мне-то что! Обываю свой крест.

Бог не выдаст, свинья не доест.
Не по мне заварилася каша.
Рыба-птица на хрип перешла,
Докричаться до нас не могла.
Скучно, брат мой! Такие дела,
Особливо, когда спохмела…
Жаль души, хоть она и не наша.

ТРИПТИХ

1

Я в Мавзолей встал в очередь за Лениным,—
Да, я его и со спины узнал.
Вошли мы с ним. Он пред своим успением
Повел плечами. «Холодно!» — сказал.
Шла очередь, как в те года за хлебушком,
И вышла вся. Закрылся Мавзолей.
— Куда теперь? — спросил его под небушком.
— В народ, — ответил, — к людям, где теплей.

2

Опустите штыки перед ним,
Пусть он встанет из гроба холодного,
Пусть увидит, куда мы летим —
Гребни рваные моря народного.
Пусть развяжет родимую речь,
Где корнями сплетаются молнии.
Он устал от мелькающих встреч.
Мы у гроба молчим, мы — безмолвие.

3

Хотя страна давно его отпела
На все свои стальные голоса,
Но мать-земля не принимает тела,
А душу отвергают небеса.
Два раза в год его душа томится,
В трибуну превращается гробница.
Самозабвенно движется поток,
Его портреты мимо проплывают.
Но людям на трибуне невдомек,
Чей прах они ногами попирают.

ОЧЕВИДЕЦ