После войны

– Совсем забыл. Надеюсь, вы не потратили на это дело слишком много времени.

– О, оно отняло у меня всю жизнь, сэр. Но скоро я уже начну сличать имена со списком пациентов. Дайте только еще несколько недель.

– А как другой доклад – по ценностям?

– Ну, кое-кому из шишек, у кого рыльце в пушку, я с этим докладом как кость в горле, так что в ближайшее время повышение не светит.

– Хорошо.

Льюис и на самом деле так думал. Хотя бы потому, что Баркер действительно был ему нужен. Но он искренне верил, что многие из поднявшихся наверх теряют мотивацию, которая и привела их туда. Люди берут на себя роли, не соответствующие их способностям, закапывая в землю истинные свои таланты. Шишек и без него хватает – этого девиза он придерживался всегда.

Де Бильер, скорее, полулежал, чем сидел за столом, когда Льюис вошел в кабинет. Генерал тут же предложил стул, виски и сигарету – не самая стандартная преамбула к головомойке. Присутствие комиссара Берри наводило на мысль, что Баркер, возможно, и прав: его вызвали не для объявления отставки, а ради чего-то иного.

– Вы знакомы с комиссаром?

– Да, сэр. Встречались во время визита министра. – Льюису нравился Берри: получив работу невыполнимую и непопулярную, он выполнял ее с легкостью и достоинством.

Берри тепло пожал Льюису руку:

– Ну, здравствуйте, полковник. Человек, поделившийся домом.

– Не своим домом, сэр, но – да.

– Немецкие советники высокого мнения о вас.

– И именно поэтому, – де Бильер сделал паузу, чтобы дать Льюису прикурить, – вы сейчас здесь. Ввиду вашей способности понимать другую сторону.

Льюис сел, вспомнив, что даже заключенным дают покурить перед казнью. Что-то уж слишком умасливают – не иначе как где-то надо дерьмо подтирать. В окне за спиной генерала висела полная луна, такая большая и чистая, что Льюис ясно различал рябь на ее поверхности. Уж не туда ли его собираются отправить?

– Если какой-то капитал у меня и был, сэр, он остался на фабрике Цейсса.

– Произошедшее там сегодня вечером неприятно, – сказал де Бильер, – но это в первую очередь часть гораздо большей проблемы. Демонтаж вызывает серьезную озабоченность по всей зоне. Протесты проходят в Кельне, Ганновере, Бремене, Руре. Нагнетается напряжение, усугубляемое холодом и нехваткой продуктов. Немцы начинают нас ненавидеть. Они все еще думают, что мы хотим превратить их страну в гигантскую ферму и уничтожили судостроительную промышленность, чтобы дать преимущество Белфасту и Клайду.

– Мы и в самом деле взорвали полностью функционирующую судостроительную верфь мирового класса.

– Случившееся с «Блом и Фосс» было ошибкой, теперь мы это понимаем. Но цели и задачи быстро меняются. Едва ли не ежемесячно. Год назад нашей целью была демилитаризация. Потом денацификация. Затем сокращение промышленных мощностей. Дальше, черт возьми, надо просто накормить народ. Теперь же всем ясно – за исключением французов и русских, – что нам нужна сильная Германия. Достигнута договоренность о слиянии нашей зоны с американской. В новом году мы станем Бизонией. И возможно, когда французы осознают свое место в будущем мире, то и Тризонией. Ни для кого не секрет, что русские не склонны возвращать свою зону. И чем дольше мы занимаемся демонтажем немецкой тяжелой промышленности, тем упрямее они будут.

Вскользь упомянув трагические события вечера, генерал, похоже, возвращаться к ним не собирался. Для него это был рядовой инцидент местного значения, несравнимый с тектоническими сдвигами, затрагивающими целые страны. Льюис даже ощутил укол разочарования. Перспектива отставки вовсе не так уж его и пугала.

– У нас еще есть шанс избежать полного провала в отношениях с русскими. И первый шаг в этом направлении – соблюдение нами Потсдамского договора о репарациях. Пока этого не произойдет, они поставлять хлеб не будут. Если срочно не провести демонтаж, Комиссия по репарациям наложит санкции, позволить которые мы себе не можем. Американцам придется платить, чтобы накормить миллионы людей, и «железный занавес», о котором трубит Черчилль, станет реальностью.

Де Бильер протянул Льюису папку. Заголовок гласил: «Список объектов, подлежащих демонтажу. Категория 1. Секретно».

– В этом регионе четыре объекта первой категории. Русские посылают с Комиссией свою команду – убедиться, что разобрано все. Мы хотим, чтобы вы были нашим специальным уполномоченным. И приступать надо немедленно.

Льюис пробежал глазами по списку объектов.

– Гельголанд?

Тогда почему бы и не на Луну?

– Предполагается сложить все боеприпасы в одном месте и там взорвать. Нам нужен кто-то, кто нравится немцам, кто может выполнить эти требования и кто относится к этим людям с сочувствием и пониманием. Репутация, полковник, у вас подходящая. И мэр о вас очень высокого мнения.

Посторонний услышал бы в этом похвалу, но Льюис знал: именно так, без лишнего шума, и убирают неугодного. Им не понравилось, как он разговаривал с министрами и прессой. Он покритиковал их действия в присутствии Шоу и должен быть наказан – но конструктивно.

– Я не… специалист в этой сфере. У меня нет опыта.