После всего. третья книга стихов (посмертная)

Не спасут тебя мудрые книги
От отчаянья и пустоты.
Горы, думаешь, сможешь ты двигать?
Или мир переделать ты?

А на месте твоих утверждений —

Будет время — останется вдруг
Только горечь ненужных сомнений
И беспомощный жалкий испуг.

Станешь тихим, простым, человечным,

Будешь плакать — один, без меня,
Будешь плакать о том, что не вечны
Очертанья ушедшего дня.

И впервые, без мудрости тонкой

Ты припомнишь о завтрашнем дне,
Об озябнувших детских рученках,
О разбитом в столовой окне…

Будет время, и в яростной скуке

Ты заломишь (совсем, будто я!)
Твои крепкие, сильные руки
Над безвыходностью бытия.

И взглянув на портрет Новикова

И на груды растрепанных книг,
Ты уронишь, придушенный крик
Вместо нужного, умного слова.

24-XI-32

«Этим летом опять поедем…»

Этим летом опять поедем
Вдоль далеких дорог — ты и я.
Снова будем на велосипеде
Проезжать чужие края.

Мы должны побывать в Бретани,

Мы должны… но скорей, скорей!
Как нам страшно в мерзлом тумане
У мигающих фонарей.

Ведь потом ничего не будет.

Ведь должны еще много знать.
Ведь уходят и годы, и люди.
Торопись, торопись не отстать!

Мы должны… но молчи об этом!

Только лето у нас с тобой.
Больше мы не увидим света,
Никогда не вернемся домой.

Это наше последнее лето

Перед смертью или войной.

12-II-36

PROVINS

Под темным полночным покровом,
Чуть светит пятно фонаря.
Над городом средневековым
Тяжелые звезды горят.

Старинные стены и башни,

Прижатые в вечность дома.
На улочке древней и страшной —
Тяжелая, древняя тьма.

Сплетает усталость ресницы,

В руке неподвижна рука.
Вдали полыхают зарницы
И смотрят из черной бойницы
Нам вслед неживые века.

Над городом — вечным сияньем —

Тяжелая звездная твердь.
И где-то — тяжелым молчаньем —
Уже недалекая смерть.

7-VII-36

«Я покину мой печальный город…»

Я покину мой печальный город,
Мой холодный, неуютный дом.
От бесцельных дел и разговоров
Скоро мы с тобою отдохнем.

Я тебя не трону, не встревожу.

Дни пойдут привычной чередой.
Знаю я, как мы с тобой несхожи,
Как тебе нерадостно со мной.

Станет дома тихо и прилично, —

— Ни тоски, ни крика, ни ворчни…
Станут скоро горестно-привычны
Без меня кружащиеся дни…

И стараясь не грустить о старом,

Рассчитав все дни в календаре,
Ты один поедешь на Луару
В призрачно-прозрачном сентябре.

И вдали от горестной могилы,

Где-то там, в пути, на склоне дня,
Вдруг почувствуешь с внезапной силой,
Как легко и вольно без меня.

11-XII-36

«Считать толково километры…»