Последнее чудо

Эмилия: Конечно, конечно. Простите, дворцовые привычки неискоренимы. Как добрались? Как поживает ваша многоуважаемая супруга?..

Волшебник: Она умерла.

Эмилия (сбившись с тона и смутившись): Ой… Простите, я не знала! Как жалко… (неожиданно для самой себя как-то совсем по-бабьи всхлипывает и сконфуженно отворачивается).

Волшебник: Что делать… С людьми это случается. Помянем? (достает из внутреннего кармана флягу).

Эмилия (совсем смешавшись): Извините… У нас тут запрещено пить и курить…

Волшебник: Трактир, в котором не пьют и не курят? Однако… (убирает флягу обратно в карман). Прямо общечеловеческие ценности во весь рост.

Эмилия: Это временно! Понимаете, тут сейчас не трактир, а штаб. У нас выборы…

Волшебник: Вот, собственно, о выборах я и хотел поговорить.

Эмилия (резко поворачиваясь): Вас Эмиль прислал?

Волшебник: Как, простите? Вы меня ни с кем не перепутали? (отдаленный раскат грома). С курьером, лакеем, официантом?..

Эмилия: Ой. Что-то сегодня совсем не мой день. Не сердитесь, я просто… я…

Волшебник: Вы – это просто вы. И у меня к вам всего один вопрос: зачем?

Эмилия: Зачем? Что зачем? (она совсем ошарашена и смотрит на Волшебника в полном недоумении).

Волшебник: Вы – респектабельная дама. Любящая жена. Заботливая мать. У вас хороший дом, достаток, покой и воля. И вдруг – выборы, партии… Зачем?

Эмилия: Ах, вот вы про что… (достает из ящика стола кисет и трубку, начинает набивать ее, говоря все более сердито). Зачем, стало быть. Вы-то бессмертный, вам что то королевство, что это, для вас патриотизм – смешное слово из десяти букв. А я здесь родилась! Я здесь живу! Я служу этой стране всю жизнь, черт меня побери! И я не могу смотреть, как шайка проходимцев издевается над моей страной (в сердцах бросает трубку на стол, идет на авансцену и говорит, обращаясь к залу).

Вам все равно? Вы надеетесь отсидеться в своих домах, когда кругом – ворье и вранье? Не выйдет! Они доберутся до вас, рано или поздно. Они рассказывают, как нам плохо жилось раньше. Они пугают вас застенками и медведями. «Старый король был безумен! – говорят они. – Он тиранил и угнетал! Узники так страдали, что тюремщики плакали!». Чушь! При Короле был порядок! Плохой? Старый? Зато порядок! Без порядка нет ничего!

Волшебник: А ваш юрист, которому довелось побывать в королевских застенках, с этим согласен?

Эмилия (не оборачиваясь): Представьте себе – да! Потому что порядок – прежде всего! Потому, что правда – сильнее лжи! Правда и порядок – вот что нужно этой стране! Чтобы вор сидел в тюрьме! Чтобы разбойник болтался в петле! Чтобы предателей ставили к стенке! И мы этого добьемся!

Волшебник: Ничего себе умеренные…

Эмилия (резко повернувшись к Волшебнику): Да, умеренные! Потому что умеренность – это порядок! И правда! И мы этого добьемся, сколько бы ни пришлось повесить, расстрелять и посадить! И не вам нас судить!

Волшебник: А как же семья?

Эмилия (разворачивается и уходит на авансцену): Семья… Это важно. Но родина важнее! Ради нее – не пожалею ни себя, ни мужа, ни сына! (всхлипывает, уходит в глубину сцены; Эмиль вскакивает со стула, кидается ей вслед – но Волшебник, не оглядываясь, показывает ему кулак; Эмиль возвращается на свое место, мешком опускается на стул и отворачивается).

Волшебник: Ну, хорошо, всех пересажали, перевешали, перестреляли. А дальше?

Эмилия (возвращается к столу, садится, перебирает бумаги): Дальше… Не знаю. Пока всех, кого надо, пересажаем, перестреляем, перевешаем… Не доживу. И хватит! Мне работать надо!

Волшебник: Сейчас вам надо спать. Спать, я сказал! Ступайте, мадам...

Эмилия (трет глаза, встает): Да… Уже ночь. Хватит. Надо спать – завтра трудный день. Спокойной ночи, господа (уходит).

Эмиль: Господа? Она что, меня тоже видела?

Волшебник: Нет, это рефлекторная фраза. Однако, сильна твоя женушка…

Эмиль (гордо): А то!

Волшебник: Нашел чем гордиться. Такую пусти к власти – она полкоролевства истребит…

Эмиль (смущенно): Не без того… А семье нашей точно крышка!