Последнее дело Даймонда

– Но ты-то, мой умник, знаешь, кто настоящий преступник. Тебе бы вернуться обратно в полицию. – Сразу пожалев о своих словах, Стефани взяла мужа за руку. – Но я рада, что не вернешься. Будем чаще видеться.

– Да.

– Давай завтра сходим пообедать в паб? Вдвоем, только ты и я?

Даймонд покачал головой.

– Извини. Завтра не могу. У меня уже назначена встреча.

– С кем же?

– С убийцей. – Он потянулся за пультом дистанционного управления телевизором.

– Тогда в субботу?

Вскоре Питер ушел в спальню. Напускное безразличие Стефани и упрямство Питера еще несколько часов не давали им заснуть. А вскоре после полуночи он ей обо всем рассказал.

Глава шестая

Даймонд, сгорбившись, сидел под большим черным зонтом на скамье напротив аббатства. Плащ застегнут под горло, воротник поднят так, что касался полей шляпы. В этом наряде он был неотличим от сыщиков в штатском на зернистой черно-белой пленке фильмов сорокалетней давности. В кафе в конце Эбби-Гейт-стрит Питер купил две порции рыбы с картофелем, и теперь она, завернутая, ожидала своего часа у него на коленях. С Бристольского залива наползли тучи, и над городом моросил мелкий дождик. Все расплывалось в тумане, и половина фасада аббатства скрылась из глаз. Улетели даже голуби, но Даймонд радовался, что пришел сюда. Место удивительно соответствовало его настроению.

Он внимательно вглядывался в каждого, кто шел по брусчатке церковного двора. В большинстве случаев это были либо покупатели, либо туристы. Группа щебечущих по-французски детей направилась к западному входу и скрылась внутри. Со Столл-стрит донеслись звуки скрипичного концерта Макса Бруха. Уличный музыкант здесь часто играл под фонограмму оркестра. Но сегодня ему пришлось сильно постараться, чтобы найти сухую площадку. Но лучше бы несколько минут повременить с игрой, потому что колокола аббатства начали отбивать двенадцать ударов.

– Вы действительно считаете, что это место подходит для разговора? – раздался за спиной Даймонда голос.

Он обернулся и увидел Мэтью Дидриксона.

– Садись. Под зонтом сухо, а рыба остывает.

Парень обошел скамью, взял пакет с рыбой, но остался стоять.

– По крайней мере, нам здесь никто не помешает. Видел мать?

– Вчера вечером. Грег пригласил нас поужинать. Дома невозможно: журналисты не дают покоя.

– Отпраздновали?

– Не совсем. – Мэтью нахмурился и опустил голову. – Грег собирается в Америку.

– Слышал.

– Зовет с собой маму и меня.

– Ты им признался, что это ты убил миссис Джекман?

Мэтью поперхнулся и зябко повел плечами. Он по-прежнему смотрел на брусчатку под ногами.

– Ты должен! – произнес Даймонд.

– Не могу.

– Почему?

– Будет перебор.

– Хочешь сказать, после всего, что пришлось пережить твоей матери?

Мэтью кивнул.

– Я думаю, она знает, – заметил Даймонд, – поэтому безразлично отнеслась к своему оправданию. В глубине души чувствует, что́ на самом деле случилось. А молчит, Мэт, потому что она твоя мама и любит тебя. Но понимает, что правда все равно выплывет наружу, и ей лучше услышать ее от тебя, чем от таких, как я.

Мэтью вгляделся в лицо бывшего суперинтенданта, желая убедиться, что тот говорит искренне.

– Вы расскажете? – Это прозвучало очень по-детски.

– Если потребуется.

– Я с ней поговорю, – пообещал Мэтью. Он покосился на парня, ехавшего через двор на велосипеде. – Меня посадят в тюрьму?

– В тюрьму не посадят. Ты еще несовершеннолетний.

– Будет такой же суд, как над мамой?

– Вероятно. – Даймонду было не до рассуждений о проблемах судебной системы, действующей в отношении двенадцатилетнего убийцы. И объяснять, во что может вылиться заключение в течение неопределенного срока, он тоже не собирался. – Так ты сядешь или нет?

На сей раз Мэт принял приглашение и придвинулся к Даймонду, чтобы оказаться под его зонтиком. В уголках его глаз блестели слезинки.

– Я не собирался убивать ее. Когда пошел к ней в дом, хотел только найти письма. Знал, что она их взяла, чтобы все расстроить.

– Почему не сообщил мне с самого начала? В тот понедельник профессор Джекман позвонил твоей матери и объявил, что письма пропали.

– Мама по-настоящему расстроилась. Очень разозлилась. И я тоже разозлился. Миссис Джекман нехорошая женщина. Я ее возненавидел. Она ругала маму плохими словами, и из-за нее я больше не мог плавать с Грегом в бассейне. А он хотел со мной плавать – был ко мне добр, спас меня, когда я упал в каскад. Грег не пользовался мной, как червяком на крючке, как она заявила, потому что ему понравилась моя мама. Был…

– Тебе как отец?

– Да.

– Хотя я люблю своего настоящего папу.

Настоящий папа – тот, кто общению с сыном предпочитает игру в шахматы и не приехал в Англию, где судили его бывшую жену. Реальность такова, что отец отрекся от сына.

– Что случилось утром в тот понедельник?