Последнее дело Джека Рэтчета (СИ)

– Здравствуйте, – кивнул он Рэтчету и протянул руку для приветствия. – Доктор Дэмиан Уэстлейк, рад знакомству. Действительно, это мой дневник. Спасибо, что позволили сохранить всё это в тайне и не стали рассказывать всем собравшимся, что в нём.

– Джек Рэтчет, детектив. Не за что, – сыщик ответил на рукопожатие. Хватка у нового знакомого оказалась крепкой под стать внешности. А вот акцента никакого, вопреки ожиданиям Джека, вроде грубого западноевропейского, он не услышал. – Но думаю, вы поймёте меня правильно, если я усомнюсь и попрошу доказательств.

– Я бы и сам на этом настоял. Но для начала позвольте уточнить: я надеюсь, никто из здешних работников не ознакомился с содержимым блокнота? Вы не показывали его никому, или же воздержались от этого только сейчас?

– Нет, я не стал никому показывать записи, не беспокойтесь. В этом не было нужды.

– А сами вы с ними ознакомились?

– Вынужден был просмотреть, да. Иначе я бы даже не узнал, что вас следует искать в институте.

– Прекрасно! Тогда вам понятны все мои тревоги — материалы из этих заметок можно крайне двояко толковать, в любое время. И я более чем уверен, что имени Иван Беляев вам хватит для доказательства, что работа и впрямь моя.

Джеку хватило — собеседник произнёс имя не коверкая и без натуги, как самому Джеку удалось бы разве что после месяца усердный и мучительных тренировок. Этот же мужчина не скривился и не напрягся, для него оно было привычным и столь же обыденным, как для Рэтчета — его собственная фамилия. Поняв это, детектив молча вынул перетянутый ремнём блокнот из кармана и всё так же без слов протянул его хозяину.

После этого он собрался было покинуть институт и направиться наконец домой, но всё же профессиональное любопытство детектива не позволило ему уйти, не задав главных вопросов.

– Простите, не могу не спросить… вы ведь понимаете, что ваше исследование не добавит вам популярности, да и в целом само по себе славы не сыщет, а только разве что навредит вашей карьере. Так чего ради вы этим занимаетесь? И как, кстати говоря, ваши заметки вдруг попали ко мне в офис?

– Ну с последним как раз всё просто, однако давайте уточним для верности: а где именно расположен ваш офис?

– На третьей, на севере.

– Вот вам и ответ, молодой человек: это другой конец города. Либо злая шутка кого-то из студентов, решивших так меня разыграть, либо кто-то из коллег решил таким образом вставить мне палки в колёса и затруднить работу над книгой. Из зависти ли, или из иных побуждений — сути это не меняет. И, признаться, мне не важны их причины. Важнее, что мои заметки ко мне вернулись. И за это я безмерно вам благодарен, детектив, и вы теперь всегда можете рассчитывать на мою помощь. Что же до главного вашего вопроса, то всё ещё проще: на карьеру мне попросту плевать, она для меня не столь важна, сколь правда. Я ведь не американец, по происхождению я русский. Дэмианом Уэстлейком я стал уже здесь, однако дома, когда я заезжаю к своим старикам на праздники, родители и братья с сестрой по прежнему зовут меня исключительно Демьяном. Да и фамилия у нас была Озерцов, но раз уж мы переехали сюда, на Запад… А у нас на родине принято помнить свои корни, чтить предков, и отнюдь не меньше вашего, поверьте! Впрочем, возможно даже, что куда больше. Нам передалось это от родителей, обучивших нас и языкам, и привившим нам наши традиции. И нам есть кого чтить, не сомневайтесь в этом — у нас богатейшая многовековая история. И так же мне совершенно неприятно то, что мало кто в мире об этом в курсе, мало кто знаком с русскими героями мирового масштаба, с нашими выдающимися личностями. Вот я и пытаюсь по мере сил исправить ситуацию. В любом случае, это моя личная война с ветряными мельницами, я это понимаю и полностью принимаю. Я всегда был готов к этому. Однако, почему бы и нет? Если я готов принять бой, то смогу его и выстоять, не зависимо от исхода. И я буду чувствовать себя лучше, зная, что я хотя бы попытался. Вас устроит такой ответ, молодой человек?

– Пожалуй.

– В таком случае, не смею вас задерживать. Если вам потребуется моя помощь — любая, что в моих силах — обращайтесь незамедлительно. Буду рад помочь. Ещё раз благодарю, – он отсалютовал книжицей в воздухе и покинул кабинет, оставив Джека наедине с его мыслями.

И Джеку было о чём подумать.

Ему снова вспомнился его старикашка-сосед, любитель газет и радио, у которого во всём в мире были виноваты «проклятые комуняки», «чёртовы красные», или как уж он их там обзывал с лёгкой подачи СМИ? И второй, почтальон, который искренне уважал тех же самых русских в частности и советских солдат вообще. Который нахваливал их мастерство и смелость, и был уверен, что если бы не они — весь мир учил бы немецкий.

«Может быть, этот Дэмиан Уэстлейк и решил взяться за цель недостижимую, но уж точно достойную уважения. И как минимум меня задуматься он точно заставил», – подумал Джек, направившись к выходу из института. Дождь за окнами как раз прекратился, позволив ему спокойно поймать попутку и уехать из этого местечка к себе домой.

Глава 22