Последнее дело императрицы

- Ты когда-нибудь слышала, что в императорском замке, что в Альмарейне, есть восточное крыло, где никто сейчас не живёт? — Этель задумчиво разгладила складку на одеяле.

- Нет, — мотнула головой собеседница. Стало так тихо, что они услышали потрескивание белого пламени. Крошечные искры сыпались на ковёр.

- Оно есть, — вздохнула Этель. — Но все, кто живёт или бывает в замке, ходят только по западному, а восточное заброшено. Там давно лежит слой пыли на полу. Кое-где стёкла выбиты, стены начали разрушаться. Растения из сада плетутся по потолкам. Там есть даже старая тронная зала, где давно рухнули несколько колонн. Там бы и потолок давно рухнул, даже не знаю, почему он до сих пор держится.

Она подняла голову: Мари слушала её заворожено, только что не открыв рот. Она чуть склонила голову на бок, когда Этель замолчала. Ту потянуло оглянуться — вдруг показалось, что ветерок из окна стал слишком прохладным. Что её не придуманную историю слушает, затаив дыхание, не только Мари.

- В восточном крыле не проходят даже патрули охраны, а ночью там не зажигают свет. Мало кто вообще решается заходить в восточное крыло.

- Это правда? — забывшись, перебила её Мари.

- Я же сказала. — Этель только пожала плечами, и девушка замахала на неё руками. — Знаешь ли, если ты не веришь, у кого угодно спроси. В западном крыле раз в году собираются самые сильные маги, чтобы проверить магическую защиту. А лучше всего защищён кабинет императрицы. Если она не захочет, она не впустит туда никого, будь то живой маг или мёртвый…

Мари приглушённо вздохнула и тоже оглянулась на окно. Тяжёлую штору едва-едва трогал ветер.

- Раньше восточное крыло было жилым. И тогда правила императрица по имени Руана. Не так уж давно, если задуматься. — Этель отвела взгляд в угол, тёмный и увидела там скачущую тень от головы Мари — огненный шар, покачиваясь, отбрасывал на стену причудливые блики. — Хорошая она была правительница или плохая, не мне об этом судить. Но случилось так, что её брат решил её убить.

- За что? — не выдержала Мари.

Этель сделала большие глаза.

- Я не знаю точно. Как обычно бывает? Из-за власти, вернее всего. Но Руана была сильным магом. Поэтому её брату пришлось изобрести особое заклинание, против которого ещё не было защит. Он изобрёл и назвал его заклинанием мгновенной смерти. Думаю…

- От него умирают мгновенно? — опередила её слушательница.

- Да.

Мари расплылась в довольной улыбке.

- Он её убил, ночью, в её спальне. Его доверенные целители подтвердили, что императрица Руана умерла от болезни сердца, её со всеми почестями похоронили в семейном склепе, вот только на этом история не закончилась.

Этель прислушалась к своему дыханию — оно показалось ей слишком глубоким и прерывистым.

"Руана", — мысленно позвала она, просто на всякий случай, но никто не отозвался. С их последнего разговора, как раз в ту ночь, когда Этель пришла в имение Сайорана, Руана больше ничем не выдавала своего существования, заставляя Этель подозревать себя в сумасшествии и бредовых снах.

- В следующую же ночь все, кто был в замке, почувствовали дикий страх. Зуб на зуб не попадал даже у видавших виды солдат. Хладнокровнее всех оказался новый император. Но и его выдержка закончилась, когда рухнули колонны в тронной зале. И тогда он приказал построить новое крыло, а старое запечатали самыми сильными заклинаниями.

Этель помолчала. Она начинала рассказывать историю, как сказку для девочки, не желающей идти в постель. Так же она сидела рядом с Эйрин, когда та была совсем маленькой. Так же в полголоса рассказывала, но только не о Руане — о других мирах.

Сейчас же она словно слышала, как воет ветер в пустых лестничных пролётах восточного крыла. Как шуршат листья. Как по ночам там гаснет белое пламя. Хлоп!

- И что дальше? — прошептала Мари, завороженная тишиной.

- Ничего. — Этель тряхнула головой, чтобы сбросить наваждение. — С тех пор в восточном крыле рискуют бродить только смельчаки. Или безумцы. Портрет императрицы Руаны сняли из общей галереи и унесли в подземелья, где он висит и сейчас. И сырость с крысами давно проделали в нём большущие дыры.

- В подземелья… — эхом повторила Мари. — Ох, я бы так хотела там побывать! Я бы…

От избытка чувств она вскочила и заходила по комнате.

Этель сидела, уткнувшись взглядом с мятую простыню. Усталость давила на веки, но спать не хотелось совершенно. Откуда-то вернулся страх и лёгким холодком пробежал по обнажённым щиколоткам и запястьям.

Рядом на постель уселась Мари, радостная и воодушевлённая. Улыбнулась.

- Слушай, а хочешь, я помогу тебе сбежать?

Она очень мало что помнила из своего детства. Ни хорошего, ни плохого в памяти не осталось. Иногда — очень редко — всплывало в памяти, как колола пальцы иголкой, нанизывая на алую нить яблочные косточки. Такие бусы потом дико кололи шею, но Мари очень гордилась своим украшением.

Помнила, что цветы в саду были выше неё самой, и она бродила по ним, как по лесу.