Следующие несколько ночей оказались безумно холодными. Ехали мы через глухую чащу, где каждый шорох вызывал беспокойство. Дежурить по очереди было страшно, но и без этого нельзя. Я старалась держаться уверенно, но неубиваемые мертвецы могут ввести в страх даже самого опытного воина. Сейчас, когда мы не знаем, как действовать при встрече с ними, я волновалась. Ветер пробирал до костей, приходилось ходить из стороны в сторону, разминаться. Я делала выпады, приседала. Но единственным желанием оставалось скорее пережить это испытание, и оказаться в теплом помещении, или окунуться в горячую воду, согреться в кровати под одеялом. Надо же…какая я стала зависимая от цивилизации, а, ведь, раньше лес был мне домом, но и тогда я в любой момент могла вернуться в теплый дом, залезть под одеяло в своей комнате. Мысли немного согревали. Я начала растирать руки, устало села на поваленное бревно, и, сама не заметив, задремала. Поняла, что сплю, только когда моего плеча коснулись пальцы, от неожиданности подскочила, издала боевой клич, ловко выдергивая меч из ножен, и навела его на грудь Ардена. Ромашка, прядая ушами, испуганно шарахнулась в сторону. В кустах мелкое животное бросилось прочь. Перебудила всех. Будь я собраннее, то не испугалась бы так, но новые условия, мертвецы…Я сама не своя. Арден нахмурился и осмотрелся по сторонам. Я дрожащей рукой убрала оружие и села обратно на бревно.
— Я подумал, ты замерзла. Мне, почти, не бывает холодно благодаря стихии, вот плащ принес тебе… — он очень неловко выговорил все это — Орать, все-таки, не обязательно…хотя, теперь, нас, вряд ли, побеспокоят. Может, тебе поспать пока?
— Спасибо! — выпалила я, то ли перепуганная, то ли растроганная. Холод не давал мыслить четко, поэтому я быстро закуталась в плащ, и почувствовала, как меня окутывает теплота. Я завернулась крепче и побрела в сторону нашего импровизированного шалаша.
Скоро начнется самый холодный и снежный месяц. В подтверждение этого, начался снегопад. Сон был беспокойный, ветер выл, я, то и дело, открывала глаза, выглядывая из убежища. Казалось, пустые глазницы сейчас окажутся перед самым лицом. Я вышла наружу, накрученная паранойей. Не смотря на уговоры Ардена вернуться и отдохнуть, упрямо села на бревно. Быть одной слишком жутко, лучше спать тут, рядом с другом. Не смотря на холод, организм брал свое. Качнувшись от очередного сна, я почувствовала, как меня крепко обняли, подняли на руки и понесли. На шее отпечаталось горячее дыхание. В шалаше меня так же не выпустили из объятий, обнимая и прижимая к горячему телу, и я, тихо выдохнув, расслабилась и спокойно уснула.
— Ты же скажешь, если что-то не так? Клэр, ты для меня… эммм, как сестра. Если тебе не приятно…
— Приятно, очень приятно, я ж не жалуюсь, наоборот, таю от восторга.
— Я рад, но, ты же понимаешь, что это просто рефлекс и у тебя, и у меня.
— Приятно не в том смысле, милый братец. И в мыслях не было в тебя влюбляться, Арден.
— Значит, ты не против?
— Не против.
Этот разговор уже не в первый раз поднимался, и если вначале я неловко кивала и смущалась, то к пятому уже начала подкалывать его как могла. С некоторых пор, мы перестали сооружать две лежанки, а просто спали обнявшись. Это было экономичнее и гораздо теплее. Да и спокойнее как-то. Арден оставался слишком правильным, а согревание меня ночью не вписывалось в его рамки правильности. Он пытался сам себе объяснить свой поступок. А я, может, и задумалась бы над этой темой, но он успел так надоесть, что мысли немедленно выбросились из головы.
— Если еще раз поднимешь эту тему, то я заставлю тебя жениться на мне, понял?
Короткая пауза. Ромашка остановилась, увлеченная какими-то подмороженными листочками. Арден дернул поводья, но ничего не ответил.
Глава 8. Руины
Chemicals — topic Gold
"Над обрывом незримой волчицей уселась тревога, подняла к небу острую морду, надрывно завыла" — Ольга Голотвина.