Последнее Евангелие

— Тогда лучше будем общаться на греческом, а не на арамейском. Моя любимая Кальпурния — настоящая невежда. Ее предков мой дядя Юлий привез из Британии, обратив в рабство. П-по-поразительная страна! Кальпурния столько всего интересного рассказывает о своей родине. Однажды я обязательно съезжу т-т-туда. Финикийцы должны были дойти до тех берегов, но вряд ли они научили бриттов своему языку.

— Ладно, Клавдий. Ради прекрасной Кальпурнии будем говорить на греческом!

Они подошли ближе к берегу. Клавдий снова возглавлял процессию. Наконец он увидел, что лодка, вытащенная из воды, настоящая! Вовсе не мираж. Даже не лодка, а целое судно с загнутым носом и одиночной высокой мачтой. Очень похоже на корабль, на котором Клавдий ходил в детстве по Неаполитанскому заливу. Он до сих пор стоит у Геркуланума. Клавдий прищурился. Точно! Рядом под навесом сидела беременная женщина и что-то держала на коленях. Вокруг валялись деревянные бруски, детали старых кораблей. На отдельной доске аккуратно в ряд выложены инструменты: столярная ножовка, лучковая дрель, долото и корзинка гвоздей. Так вот откуда шел металлический стук! С другой стороны корабля показался плотник с рубанком в руках. Поджарый, мускулистый, с темной загорелой кожей. Черные волосы неровно обрезаны. Густая борода, прямо как у Ирода, когда тот вернулся из долгого морского путешествия. Из одежды только набедренная повязка. Клавдий, прихрамывая, подошел к кораблю, не спуская глаз с плотника. Он мог бы быть одним из римских гладиаторов или сбежавшим с мраморной каменоломни рабом. Сколько таких же людей стали друзьями Клавдия на Флегрейских полях рядом с Неаполем, где мать пыталась бросить его. Они нашли и пригрели его. Изгои общества. Такие же, как он сам…

— Меня зовут К-К-Клавдий, — представился он на греческом. — Ирод привез меня из Рима, надеясь на твою помощь. Я болен.

Женщина улыбнулась Клавдию, продолжая чинить рыбацкую сеть, которую держала на коленях. А плотник пристально посмотрел на него. Какие яркие, сияющие глаза! Таких глаз Клавдий еще ни разу не видел! Плотник задержал взгляд на лице Клавдия, но ничего не сказал. А потом вернулся к работе.

— Ты не болен, Клавдий, — проговорил он, двигая рубанком по дереву. У него был низкий, звучный голос с таким же, как у Ирода, акцентом.

Клавдий хотел ответить и запнулся. Он будто онемел. Не мог придумать, что сказать.

— Вы из этих мест? — спросил он наконец, непонятно зачем, и тут же пожалел об этом. Ну молодец, нашел о чем поговорить!

— Мария из Мигдала, — ответил плотник. — А я родился в Назарете. Это в южной части Галилеи. Но еще в молодости перебрался к этому озеру. Здесь мой народ и здесь мой корабль.

— Ты строишь корабли и ловишь рыбу?

— Это море — мой корабль, галилейский народ — мои пассажиры. И все мы — рыбаки здесь. Можешь присоединиться к нам, если хочешь.

Клавдий встретился с плотником взглядом и заметил, что согласно кивает головой. Потом оглянулся и позвал остальных подойти ближе. Ирод подбежал, забрызгав голые лодыжки грязью, обнял назареянина по восточному обычаю, поздоровался с ним на арамейском, а затем повернулся к Клавдию:

— Когда Иешуа отправляется со мной в таверну, я называю его Иисус. Так будет его имя по-гречески. После нескольких кувшинов галилейского вина мне так проще! — Ирод расхохотался, хлопнув назареянина по спине, а потом опустился на колени перед Марией и положил ладонь ей на живот. — Все идет по плану? — спросил он на арамейском.

Мария с улыбкой что-то прошептала в ответ. Ирод вскочил на ноги, увидев на берегу в направлении к Мигдалу высокого стройного темнокожего мужчину в белой накидке. Он помахал рукой и поспешил к кораблю легкой походкой, болтая в воздухе бечевкой с рыбой.

— Ага! — Ирод снова хлопнул Иисуса по спине. — У тебя все же появился раб-нубиец!

— Точнее, совершенно свободный эфиоп из Аксума. Он умеет слушать.

— Тебя все слушают, Иешуа. Ты должен был родиться царем!

Назареянин с улыбкой помахал Кальпурнии и Киприде, которые шли босиком через грязь. Потом, не говоря ни слова, снял якорь, зацепленный за камень, и вытащил толстый пеньковый трос, продетый в отверстие в центре камня. Ирод, Кальпурния и Киприда поставили корзинки, которые принесли с собой, в лодку. Мария хотела было поднять кувшин, стоявший рядом, но назареянин остановил ее, с улыбкой погладив по округлившемуся животу. Потом свернул якорный трос, закинул его на старн-пост и, упершись руками в бок корабля, начал толкать его к воде. Каждый мускул на теле напрягся. Клавдий неотрывно наблюдал за назареянином. Как он похож на бронзовые статуи Геркулеса или атлетов, которые он видел на вилле своего друга Пизона у подножия Везувия! Киль легко заскользил по грязи и наконец коснулся воды. Назареянин стоял рядом. Плот блестел на солнце. Все остальные забрались на борт. Клавдий подошел к судну последним, неуклюже волоча больную ногу. Назареянин еще несколько раз толкнул лодку, и она закачалась на волнах. Иешуа перескочил через привальный брус, освободил парус из квадратного ярда. Мария тем временем устроилась у рулевого весла.