Последнее искушение свободой

– Так ведь, Антон? – обратился Наставник к носителю этого имени, при этом его тембр голоса вместе с медленным выговором слов, звучал как-то особенно зловеще.

Для меня же подобная фамильярность и в особенности информированность Наставника насчёт Антона, да возможно, и остальных нас, была не очень приятным сюрпризом. Хотя, быть может Наставник, просто проведя предварительные беседы с моими коллегами, всего лишь узнал о них некоторые их специфичности. Антон же в ответ только поёжился на это его замечание.

– Ну, ладно, если тебе так уж будет невтерпёж, – всё также обращаясь к нему, продолжил Наставник, – то ты можешь спросить претендента, воровал ли он ручки с прежнего места работы.

Этот вопрос вызвал у нас невольные улыбки, на что Наставник заметил, что этот вопрос задаётся не реже, чем вопрос о покупке ручки, да и вообще, ему уже самому становится интересно, почему Антону, так полюбился этот вопрос, да и вообще – не имеется ли здесь своя связь со всё больше встречающимся дефицитом у него в кабинете этого канцелярского товара. И если верить статистике, то каждый четвертый сотрудник готов завладеть такими данными у компании, и от этого никуда не деться. В ответ Антон всё больше терял самообладание, и вместо того чтобы всё перевести в шутку, только хлопал глазами. Видя это, Наставник заявил, что он не поймет, что делает Антон: то ли компенсирует своим хлопаньем глазами нам отсутствие кондиционера, то ли аплодирует его красноречию?

Словесный напор Наставника в сторону Антона уже стал удручающе сказываться на последнем, а именно весь его вид говорил о полной растерянности, так что, видя это, Наставник резко снижает обороты и заявляет нам, что подобным своим поведением, он хотел показать нам нестандартное поведение при собеседовании, своего рода стрессовый вид собеседования, в каком он считается весьма признанным специалистом. Далее, наряду со стрессовым видом собеседования, которое мы на данный момент отложим на потом, нами будут применяться нестандартные виды вопросов, на которые он просил обратить особое внимание.

При всём огромном разнообразии нестандартных вопросов, всё-таки существует всего лишь один ответ, на который предстоит ответить уже нам – соответствует ли находчивость и умение кандидата найти выход из неожиданной для него ситуации, предъявляемым нашей к нему компанией требованиям. Вот здесь-то и придётся нам потрудиться и постараться, хотя бы, не ошибиться в своем выборе. И ещё, мы должны знать две основные проблемы которые решает методика интервьюирования: выявлять людей которые умны, но не добиваются результата, и людей, которые добиваются результата, но не умны. И вот здесь-то встаёт перед нами вопрос, кто нам всё-таки нужен.

И если западные компании типа «Microsoft», работающие в высококонкурентной отрасли, стараются не принимать на работу, ни тех, ни других, то наша компания, действующая в тех же конкурентных условиях, не утруждает себя пускать вам пыль подобной лицемерной софистикой, а говорит прямо, что для нас существует только один ориентир, а именно – результат. Что же насчёт выбора этих самых нестандартных вопросов, то уж здесь-то ваша фантазия может разгуляться вовсю. Впрочем, и нынешний, применяемый на собеседованиях не стандарт, уже считается неким обязательным действом в ходе самого собеседования, так что перед нами стоит куда более широкая задача, заключающая в себе применение новых разработок в сфере приема на работу.

Эти новые приёмы, хоть уже давно обкатаны в местах их зарождения, но в связи с отличным от них менталитета нашего служащего, во многом разнящихся правил игры на рынке, и в связи с этим применения иных требований к персоналу – перед нами стоит задача адаптировать эти новые подходы к набору персонала. В принципе ничего сложного – что не пробьёт нашего человека, то мы спишем, в случае же иного результата – будет другое решение. Разве нам подходит главный принцип этих отцов интервьюирования, звучащий как «не навреди»? Да и близко «не сидело»!!! Это от того, что вся их жизнь продиктована страхом.

Я же, всё это слыша, даже не сразу понял, как они могли придумать такой вид, как агрессивное интервью, ну а потом сообразил, что и здесь, без этого чувства страха оказаться на обочине жизни, также не обошлось.

– У нас же главенствует совсем иной род чувственных переживаний, – сказал Наставник, и вновь посмотрев на Антона, спросил его, – Справедливо, Антон, или как?

На что тот, успокоившись было, не нашёл что ответить и вновь впал в ступор, при этом особо наблюдательный мог бы заметить, как он сквозь зубы проговаривает, едва различимую его коронную фразу: «Ещё наступит моё время, и вы ещё попляшете».