Последнее искушение свободой

– А, не переживай! Ничего с ним не будет. И вообще, не будь таким зажатым искателем правды. Запомни одну здешнюю истину. Пока ты находишься по эту сторону стола – для тебя нет никаких правил и запретов, для тебя не существует никаких нравственных ограничений и норм. Твоё желание – закон, и только ты решаешь, что можно, а что нельзя, и никто больше. Это они, с той стороны стола, пускай думают о правилах и приличиях. Мы же, по сути поймали за хвост одну из ипостасей истинной свободы, ограниченной только нашими понятиями о ней. И я, даже скажу больше, именно беспринципность и является той необходимостью, которая и приводит всё вокруг в движение. Ведь только обладая ею, ты сможешь разобраться и понять все неуловимые движения души человека, вскрыть скрываемое, найти в его дальних тайниках души то, что он пытался спрятать от всех (и в том числе от себя), и только с помощью её ты сможешь отделить зерна от плевел. Думаешь, создатель не в курсе всех этих непотребностей, творящихся здесь? Наверняка, он самый искусный знаток всех существующих видов грехов, к созданию которых он тоже приложил руку. Ведь не зная их, разве можно выносить о них суждение? А для того чтобы ему самому не пачкать руки, он и привлёк на эту службу дьявольское отродье, которое и выполняет за творца всю грязную работу. Так что небеса сами диктуют нам свою волю, а мы только являемся её послушными исполнителями. И для того, чтобы чётко следовать этим указаниям, нам и нужна никем не ограниченная свобода, которой пользуются и первые исполнители воли творца.

– Ну, это только ваши предположения, ссылаясь на которые, вы пробуете оправдать свои действия. Ведь легко сказать – на всё воля божья, и только он несёт за всё ответ, – попытался возразить ему я.

– А чья же ещё? Он, и только он дал нам моральное право не иметь никакой морали. Именно мы берём на себя этот груз ответственности за человеческую безответственность, ведь неизбежность будет лучше держать под контролем, чем имея её в свободном плавании. Так что мир должен быть нам благодарен, потому что мы не гнушаемся возиться в данном сегменте аморальности. Так что, если не мы – то кто?

– Вы это о чём, собственно, – не совсем поняв пространность речи Наставника, спросил я, и что интересно – этот его монолог почему-то до боли был знаком мне. Но где это слышал я, сейчас не мог вспомнить.

– Да ты всё прекрасно понял. И не надо из себя строить непонятливого. В общем, давай не порть мне день своими философствованиями, мне ещё сегодня предстоит немало убеждаться в бренности человеческой мысли. А с тобой, если ты захочешь, мы найдём ещё для этого время. А пока что откинь эти свои мысли и начинай пользоваться данными тебе благами. И вообще, меня интересует сейчас другое – надо бы узнать подробности сегодняшнего инцидента с нашим транспортником, – заканчивает он и, беря трубку телефона, начинает набирать номер.

Я же решив, что было бы неплохо выйти в коридор и проветрится, говорю ему, что пойду подышу свежим воздухом. На что он, не отвечая мне, просто машет рукой, отправляя меня восвояси.

Выйдя в коридор, я обнаруживаю там ожидающих своей очереди на собеседование ещё нескольких претендентов на работу. Всё же интересно, почему они казались мне все разные сами по себе, но в тоже время – так были похожи друг на друга. И ведь я не беру в расчёт тот требуемый дресс-код, одеваемый ими на себя по приходу сюда. Нет, здесь есть что-то другое. Ведь, по сути, их сближает и одновременно разъединяет общее стремление добиться цели здесь, у нас в компании. Может именно эта общность целеустремлений, в данном случае и становится тем выразителем, так делающим их похожими друг на друга. Кто знает? Но пока я шёл по коридору и размышлял об этом, то неожиданно наткнулся на выходящую из дамской комнаты Умницу.

Она видимо тоже не ожидала меня увидеть, но имея при этом более скорую реакцию, первая выпалила:

– А, это вы.

На что я ничего другого не найдя ответить, сказал:

– А это вы.

На что она, улыбаясь, просто сказала. – Как видите.

– А что, домой не торопитесь идти?

– Да вот, уже собралась, – улыбаясь, ответила, сказав мне, – Ещё раз до свидания.

И отправилась к выходу. Я же, не успев что-либо сказать, остался на своём месте и с улыбкой продолжал смотреть ей вслед.

– А вы даром времени не теряете, – неожиданно услышал я голос Лизы. Видимо, она тоже находилась там же, где и Умница и, выйдя оттуда, не могла не наткнуться на стоящего улыбчивого истукана, смотрящего вдаль на восток (просто небольшая ассоциативность с выходом, ведь по моему разумению его искать стоит только на востоке), вслед за уплывающей из виду Умницей. Этот истукан не сразу пришёл в себя, от неожиданности, вызванной появлением Лизы. Он поначалу только и смог, что промямлить пару слов.

– Я, это я.

Но таковы все истуканы, и за это их нечего винить.

– Да, я вижу, что это именно вы, – проговорила Лиза.

– А я ведь вас везде искал, – наконец придя в себя, ответил я.