Последнее колдовство

Туман окутал деревья, утопил кусты, поглотил все звуки. Хоть рассвело уже давно, солнце никак не могло пробиться сквозь сырую белесую муть, пронизать ее лучами до самого дна и развеять. Лес стоял оцепенелый и недоброжелательный: ему не по нраву были этот душньгй туман и шедшая по дороге женщина. Она не скулила, не выла, как звери, страдала безмолвно, как делают это деревья, но мука ее была так сильна, что они переживали ее, словно собственную - мучились вместе с нею. И еще, всем своим неразумным существом лес чувствовал - с этой женщиной связаны боль, кровь, смерть - и прошлые, и будущие. Бездну времени рос он в этих краях. Бездну времени жили в нем и пожирали друг друга разные твари, и лес научился предвидеть, где, когда и чьи сойдутся пути. Невидимые нити натягивались между зверями и лопались, обрывая жизни одних и продлевая жизни других. Сейчас лес чувствовал - нить натягивается все туже и туже, но не мог понять, на каком конце ее жертва, а на каком охотник...

Ветви почти смыкались над узкой сумрачной дорогой, по которой брела Млава. Видимая ей одной цепочка конских следов светящимися пятнами выплывала из тумана. Непривычное чувство - щемящая тоска - наполняло огненное сердце женщины-демона. Старуха-ведьма раскрыла ей тайну, и Млава знала теперь свою судьбу. Знала даже, где, когда и как встретится с Ратибором. Предвкушая долгожданную встречу, она радовалась, но тут же начинала печалиться, вспоминая об остальном. Ратибор будет ее последней колдовской любовью, которая навсегда сохранится в сердце, но ему нет места в ее смертной жизни. И чем вообще будет наполнена она? Одарит ли чем-нибудь, что возместит великую утрату? Или Млава обречена лишь на мучительные воспоминанья?..

Туманный разум ее не мог примирить прошлое и будущее, уставая, сдавался. И тогда чувства брали свое: уводили в привычный мир любовных видений. В нем Млава настигала Ратибора и возвращалась с ним в свой терем.

Вся остальная жизнь их была одна безумная страсть и трепетная любовь.

Иногда ее посещало странное для демона желание - иметь детей. Милые забавные зверушки - их она впервые увидела во время странствий. Детей любили и ласкали, они являлись на свет как плоды любви - для Млавы это было совершенно ново.

Внезапно полумесяц на груди ощутимо потяжелел и разогрелся, предупреждая об опасности. Млава остановилась. Неясный шум послышался справа, затем впереди, шагах в двадцати, почти бесшумно гуськом протрусило через дорогу стадо диких свиней. Млава удивилась: разве это опасность? Звери, гады и птицы обходят демона стороной.

Стадо скрылось в лесу, но полумесяц не стал ни легче, ни холоднее. Постояв в раздумье еще немного, Млава пошла вперед: любовная тоска смыла все страхи.

Дорога спустилась в широкий овраг, заросший елями, березами, ольхой, и вывела Млаву на поляну. Здесь дорога раздваивалась. Следы ратиборова коня сворачивали влево. Полумесяц стал еще тяжелее и горячее.

"Опасность где-то рядом!" - поняла Млава и остановилась вновь. Она не знала, что ей делать. Вот если бы это оказалось как-то связано с любовью, она сообразила бы, как поступить.

О любви Млаве было известно все.

Женщина-демон подошла к большому старому пню, венчавшему мысок леса, разделявший дорогу надвое, села на него и стала ждать, когда нужная мысль придет к ней.

Уже много раз во время странствий случалось так: мгновенье назад в голове было пусто, а в следующее Млава знала уже, как поступить.

И всегда подсказка оказывалась верной. Млава не задумывалась, кто помогает ей - это неважно - важно лишь одно: помощь неведомого существа приближала ее к Ратибору.

Вот и сейчас Млава просидела совсем недолго - только успела чуть-чуть, скинув башмаки, охладить усталые ступни в росе. Р-раз! И она уже знала, как вести себя дальше. Не раздумывая, Млава разделась догола, связала в узелок вещи и пошла вперед...

Четверо нанятых Ратибором бродяг засели шагах в ста от развилки - там, где дорогу перегораживала сваленная бурей сосна. Они прятались в густом кустарнике по двое с каждой стороны.

Светловолосый, с буйной бородой вестфольдинг - в обшитой железными полосами шапке и провонявшем рыбой, смолой и потом кафтане; смуглый, черноволосый франк - в кольчужной рубахе и высоких желтых сапогах - лежали слева. Один почесывал веточкой подбородок, скрытый под густыми волосами, другой покусывал хрусткий стебелек.

Мысли их были просты: если женщина будет красива, они сначала изнасилуют ее и потом только убьют. Если удастся, после того, как с ними расплатятся, они убьют двух суннухов, затаившихся по другую сторону дороги и заберут себе их деньги. На этом общие мысли кончались, и далее каждый думал уже только о собственной выгоде. Вестфольдинг надеялся заколоть напарника и стать хозяином всего золота; о том же мечтал и франк.

Суннухи с плоскими бесстрастными лицами, узкими раскосыми глазами, оба в остроконечных шапках, одинаковых кожаных безрукавках, черных штанах и низких сапожках думали только о деньгах. Они догадывались, что просто так не удастся унести заработанное золото и готовы были биться за него насмерть.