Последнее колдовство

Глухой черный бор, залитый сырым утренним туманом, кончился, и Млава вышла на край огромного поля, заросшего буйным разнотравьем. Вдали на высоком скалистом холме стоял замок. Серые зубчатые стены и башни окружали остроконечные черные крыши в центре. Дорога, на которой оставил свои 83 видимые только женщине-демону следы царевич Ратибор и по которой она шла четвертый день, вела в сторону холма.

Млава долго глядела на замок, пытаясь угадать, что ждет ее за этими стенами, раздумывая, не свернуть ли в сторону. Но голод и усталость лишили ее решимости. Гадать было не над чем: она знала - будет так, как всегда.

Вцепятся крючьями алчные взгляды, вскипит клокочущей пеной желание, грубые руки станут мять ее тело... и спадут, безумием и смертью лишенные силы и воли. Она вновь обретет свободу, пройдет равнодушно мимо насильников и продолжит свой путь к Ратибору.

Сколько раз уже повторялось это с тех пор, как Млава покинула свой терем! Если бы могла, она всегда обходила бы людей стороной, но ей нужны были пища и одежда, в студеную и дождливую пору - кров и тепло 0чага. Нужда гнала ее к людям.

Закутав лицо платком, не поднимая глаз, она просила подаяние, стучалась вечерами в чьи-то двери. Нет-нет да какие-нибудь любопытные глаза заглядывали ей в лицо и снова...

все повторялось снова.

Страшна была Млава в своем равнодушии и своей любви. Как спущенная с тетивы стрела смерти одно за другим безжалостно пронзала она сердца. Смерть многократным эхом отзывалась за ее спиной. Ничто не могло остановить демона, ни один мужчина не в силах был внушить ей прекрасное волнение любви, одарить ее наслаждением страсти. Никто, кроме Ратибора.

Как необычна была любовь к нему: Так длинна и мучительна. Млава не подозревала, что чувство к мужчине может приносить что-либо еще, помимо радости и наслажденья. Может быть, такова человеческая любовь? А может быть... уже началось ЭТО?.. Ее превращение из бессмертного демона в смертную женщину? Но муки?! Зачем эти нескончаемые муки?!.. Кара за роковую оплошность? Или что-то еще?..

Млава закрыла глаза, губы ее задвигались, творя заклинанье, и через миг они увидела Ратибора.

Выжженная солнцем равнина, безотрадная, знойная земля. Над черно-серыми буграми, дрожа, проплывали миражи. Черные птицы парили высоко в небе. Ратибор, запрокинув голову, смотрел воспаленными глазами на них - на медленное круженье предвестников смерти, Песок хрустел под копытами коня, щелкали камни, высохшие русла пересекали путь. Не было ни воды, ни пищи. Конь тянулся, трогал губами, но не мог есть жесткую колючую траву, столь редкую, что она не способна была прикрыть наготу земли. Не было спасения от палящего зноя. Все застыло в неподвижности, как в чреве огромной раскаленной печи.

- Ветра! Ветра! - молил Ратибор.

И ветер пришел, поднял мелкую невесомую пыль, забил ею легкие. Нечем стало дышать.

Рвущий грудь кашель терзал царевича, конь его стал...

Млава открыла глаза. Невидяще глядели они на мир.

"Если он погибнет сейчас, я буду свободна,подумалось ей вдруг. - Снова смогу любить радостно и легко. ДОЛГО! Только не надо торопиться. Что только еще не встретится на его пути." Но лишь успела она подумать так, как любовь захлестнула ее: безрассудней безумия, сильнее отчаянья, страшнее ужаса.

- Нет! Нет! - судорожно выдохнула Млава и закрыла глаза.

...Конь ускорил шаг, побежал из последних сил, заржал. Впереди неожиданное и долгожданное открылось озеро - голубело в кайме камышовых зарослей. Над водой низко кружили чайки...

"Вот он и снова спасся", - с облегчением подумала Млава, возвращаясь из дали, в которую убегал от нее суженый. Вздрогнула, пЪчувствовав укус комара в щеку. Прибив кровопийцу, открыла глаза: поле... дорога... замок... Все же надо свернуть, еще есть силы потерпеть немного, а там она непременно набредет на какуюнибудь древню, где ее накормят и приютят на ночь. Придется только немного передохнуть: усталые, стертые ноги отказываются идти.

Млава прошла вперед, выбрав удобное место, села у края дороги, сняла башмаки и опустила ступни в росистую холодную траву. Она купала их в ласковой зеленой волне, нежила измученные пальцы: омывая покрасневшую кожу, серебристые капли остужали ее, унося боль и усталость.

Так просидела она до тех пор, пока не услышала топот копыт. Несколько верховых быстро приближались по дороге со стороны леса.

Схватив башмаки, Млава ящерицей скользнула в травяные заросли и затаилась.

Топот копыт стал громче, послышались лай собак, голоса людей. Сейчас, думала Млава, всадники минуют ее, она покинет свое убежище и пойдет напрямик через поле.

Но вышло иначе. Ее учуяли собаки. Немного времени понадобилось им, чтобы разыскать укрывшуюся в гуще трав Млаву. Не трогая ее, они стали рядом и принялись яростно облаивать, призывая людей.

Всадники, проскакавшие уже вперед, осадили лошадей и вернулись назад. Зашуршала трава. Млава торопливо накинула платок, повязала его и надвинула на лицо - превратилась в нищенку-оборванку.

Две пары передних конских ног застыли перед ней, послышался повелительный окрик: - Выходи!