Последнее лето

– Я поднимусь, – сказала Джен. – Слишком темно. Не могу отсюда говорить с Шелом на его языке.

От дерева Джека к остальным были перекинуты подвесные мостики. Его домик был крупнее прочих, но пол сплошь занимали коробки – яблоку негде упасть. Джен, дрожа от холода в своих шортах, нетерпеливо жестикулировала, обращаясь к Шелу.

– Джек, что в этих ящиках? – спросила я.

– Ты знаешь, что в книге, которую дала мне та женщина, с людьми, которые ушли из прекрасного сада, случилось сильное наводнение?

– Он что, Библию читает? – удивилась Джен.

– Джек, о твоей книге мы поговорим позже. А сейчас надо идти в дом. Здесь небезопасно.

– Ева, – сказал Джек, – мы должны спасти животных. Как Ной.

Лишь тогда я внимательнее присмотрелась к ящикам, поставленным один на другой. Заметила две птичьи клетки, внутри которых кто-то трепыхался. В коробках – в одной, другой, третьей, четвертой – были проделаны дырки. Сквозь решетку пластиковой переноски для животных высовывалась чья-то мохнатая коричневая мордочка.

– Мы собрали их, – сказал Джек.

– Диких животных? – спросила я.

– За палец-то меня кролик укусил. Наверное, принял за морковку.

– Ребятки, вы сейчас же пойдете в дом, – сказала Джен.

– Но мы не можем, – сказал Джек.

Шел схватил сестру за руку и принялся отчаянно жестикулировать.

– Почему, Джек? – спросила я. – Вы же тут замерзнете! И что вы будете есть?

– Мы запаслись кое-какой едой. А еще подняли сюда всех животных. Да и наша сова в доме уж точно не будет сидеть. Она ранена.

– Ваша сова? – переспросила я.

Джек указал на ветки. Я ничего не увидела.

– Это сипуха. У нее сломано крыло.

– Ты же в курсе, что кролики с совами не очень-то дружат, правда? – подал голос Дэвид. – Не как на картинках в книжках, где лесные жители разгуливают в платьицах и танцуют на пикниках.

– Нам надо ее кормить, понимаете? Она не может летать.

– Предки заметят, если мелкие не вернутся домой ночевать, – сказала Джен. – А влетит за это мне.

– Мы никуда не пойдем, – сказал Джек и упрямо вскинул голову.

Шел в знак солидарности качнул головой. Джен шагнула к брату, может быть, хотела схватить его за руку, но он вдруг сделал нечто, повергнувшее меня в полное изумление.

Он вытащил из кармана худи тонкий металлический браслет – в темноте блеснула серебристая полоска – и защелкнул его у себя на запястье. Тут же раздался второй щелчок.

Мальчишка пристегнул себя наручниками к дереву.

4

Так началась наша жизнь в изгнании: Шел, Джек и пара наручников (хотя Джек уверял, что нашел наручники в шкафу с игрушками, они явно были настоящими). Нам с Джен не оставалось ничего другого – надо было присматривать за младшими братьями, – а Дэвид присоединился к нам из-за чувства вины после истории с потерпевшей бедствие яхтой. Он был рад оказаться подальше от окончательно расклеившейся матери.

Свершилось чудо: наши мобильники поймали сигнал. Через полиэтиленовый пакет, в который был замотан ее телефон, Джен вслух читала нам с Дэвидом новости о наводнениях. Сообщали о повсеместных разливах нефти и прорывах канализации. В воде плавали трупы: людей, собак, птиц, коров. А также пестициды, удобрения, средства для прочистки труб и незамерзайка для машин.

Настоящий ядовитый бульон.

Я послала матери эсэмэску, объяснив, где мы, – на случай, если она будет беспокоиться о Джеке, что было маловероятно.

В ответ она отправила стикер с тюльпанчиком.

– Не принимай близко к сердцу, – сказала Джен. – У них как раз час попойки и болтовни.

Мы втроем угостились крекерами из запасов младших и открыли приложения с погодой. Дождь. Изображения облаков с молниями. Картинки с градом. И спиралька – такой я раньше не видела.

–, – пояснил Дэвид.

Предупреждения о затоплении прибрежных зон и сильных грозах сливались в одну нескончаемую мешанину тревожного красного шрифта. Кто-нибудь вообще понимал, что это означает? Кто-нибудь понимал, что нас ждет?

Позже, тесно прижавшись друг к другу, – мы позаимствовали пару одеял и подушек из припасенных Джеком и Шелом, – мы уснули в домике по соседству – поменьше, чем «ковчег» Джека, но с крепкой крышей. От постели несло кошачьей мочой.

* * *

Утром Джек познакомил меня со своим зверинцем. Носатенький зверек, которого я приметила в переноске, оказался опоссумом; он деловито грыз острыми желтыми зубками решетчатую дверь и уже довольно сильно ее повредил. В другой клетке – по виду самодельной – обнаружились две голубки, малиновка и еще какая-то коричневая птичка. Тут же стоял мутный террариум, где, по словам Джека, теперь жили речной рак, жабы и саламандра. Рядом выстроились в ряд пластиковые пищевые контейнеры с проделанными в крышках отверстиями, в илистой воде плавали мелкие рыбешки, а в кастрюле по соседству обитала большая жирная рыба. В выдвижном ящике из-под комода, накрытом сверху листом прозрачного пластика, метались из стороны в сторону коричневые полевки.

– А пчелы где? – спросил Дэвид. – Все еще в затопленном подвале?

– Разумеется, нет, – возмутился Джек. – Они вернулись к себе в улей. Мы вынесли его наружу.

– Эй вы, там, наверху!