Последнее лето в Аркадии

Его рот искривился.

— Значит, я во всем виноват, да?

— Если ты слушал, то знаешь ответ. Мы оба виноваты. Конечно, мне было трудно бороться с тобой, ибо ты сильнее характером, но именно я позволила нашим отношениям развиваться по такому сценарию. Мне следовало бороться, а я предпочла полную капитуляцию. Я надеялась, что, став знаменитым, ты обратишь свое внимание и на меня. Но ты не собирался останавливаться, и твое эго росло день ото дня. В твоих планах для меня не осталось места.

— Но, Мэдлин! — Он смотрел удивленно. — Какой смысл в признаниях, если все давно кончено? К чему эти откровения? Ничего уже не вернуть.

Я молча вбирала в себя это заявление. До того момента я все еще на что-то рассчитывала, надеялась отвоевать мужа, как-то все исправить. И хотя здравый смысл подсказывал, что это невозможно, сердце твердило обратное.

— Если честно, я не могу ответить на этот вопрос. — Я предпочла не спорить. — Может, мне захотелось впервые за долгое время поговорить с тобой начистоту. Да и с собой заодно. Пусть даже теперь это не имеет значения.

— Вот тут ты права. — Фергус уже оправился и нащупал твердую почву под ногами.

— Но ты согласен с тем, что в моих словах есть рациональное зерно? — тихо спросила я. — Только ответь честно. Тебе нечего терять, я не стану использовать твой ответ против тебя.

Он молчал, опустив глаза.

— Что ж, честно так честно. Признаю, я был несколько эгоистичен, преследуя свои цели. Но я же не перекрывал тебе кислород, так? Да и не смог бы перекрыть, если бы у тебя был истинный талант. Но любитель остается любителем, Мэдлин. И если бы ты поделилась со мной своими мечтами, я бы не стоял у тебя на пути.

— Нет? Ты говоришь это и тут же называешь меня любителем, словно пытаясь принизить. Разве это честно? И так ли далеко ты сам ушел из разряда любителей?

— Ладно, сдаюсь, — буркнул Фергус. — Так, значит, наш брак рухнул лишь потому, что ты бросила сцену?

— Нет. — Теперь мне хотелось уйти. Выбраться из душной машины и укрыться в палате, чтобы насладиться своей победой, какой бы горькой она ни была. Я устала кидать обвинения, выяснять, кто и кому что должен. — Нашему браку пришел конец по многим причинам. Потому что ты вечно бывал не в духе и не замечал меня, а я пыталась тебе угодить, но всегда оказывалась недостаточно хороша. Причина в моей слабости. Я не виню тебя, Фергус. Больше не виню. — Я взялась за дверную ручку. — Мне пора. Нам больше нечего сказать друг другу, а спорить и обвинять нелепо. Думаю, и ты не хотел бы снова ругаться. Нам лучше сохранить нормальные отношения, поскольку, кроме нас двоих, есть еще Кольм. Не стоит расставаться врагами. Прошу только об одном: хотя бы раз в жизни позволь мне оставить за собой последнее слово. И подумай над моими словами. Хотя бы ради того, чтобы впредь не повторять ошибок.

Я вылетела из машины, не позаботившись о том, чтобы закрыть дверь, и понеслась к зданию клиники. Вот вам и День семьи! Кажется, я перевернула его с ног на голову.

И все же мне было хорошо. Даже не хотелось, чтобы этот день заканчивался.

Когда я почти собрала вещи, то обнаружила, что у двери моей палаты стоит Луиза.

— Да? — повернулась я к ней.

— Не хотелось бы констатировать то, что и так очевидно, но ты совершаешь ошибку, — спокойно сказала она.

— Неужели? — Я продолжила складывать свои немногочисленные пожитки.

— Ты представляешь собой типичный случай отрицания болезни. Ты алкоголичка, Мэдлин, но не желаешь признать этот факт.

Я не слушала ее. Я видела сквозь окно Фергуса. Он сидел в машине и оживленно говорил по телефону.

— Ты, конечно, вольна уйти когда захочешь, — продолжала Луиза монотонно, — но это заблуждение. Ты вернешься сюда или в другую клинику, потому что не справишься в одиночку. Ты снова начнешь пить.

— Не начну, — на автомате ответила я.

— Хотелось бы верить. Конечно, все возможно. Ты получила моральную встряску после сегодняшнего собрания, и какое-то время воспоминания о нем будут удерживать тебя от бутылки. Однако не так долго, как ты думаешь, Мэдлин. Статистика показывает…

— Плевала я на твою статистику!

Фергус запрокинул голову, расхохотался и провел рукой по волосам. Я видела этот жест впервые за многие годы. Так делал юноша, в которого я влюбилась когда-то. Фергус словно в очередной раз подчеркнул, что больше не принадлежит мне.

Глава 37

Дурища Мэдди покинула клинику, прежде чем я набралась решимости ее навестить. Господи, ну чем она только думала?

Да и я тоже хороша! Так закрутилась в домашних делах, что никак не могла выкроить время на визит. Могла бы ее вовремя переубедить.

Что касается моих жалоб по поводу домашних дел, то они вполне обоснованны. Сами знаете, как оно бывает: вроде никакого аврала, а день пролетает незаметно в бесконечных хлопотах. То чьи-то джинсы пропали и нужно покупать новые, то чья-то любимая белая блузка постиралась с красной майкой, то в холодильнике кончилось мороженое, а всем до зарезу его не хватает. И вот вертишься как белка в колесе!