Последнее лето в Аркадии

— Джерри нет дома, и я совершенно не представляю, что буду ему говорить, когда он позвонит. — Ее голос снова дрогнул. И хотя я знала, что истерика позади, этот вялый тон был так не похож на собранную, уравновешенную Тесс! За двадцать пять лет дружбы я ни разу не сталкивалась с ситуацией, в которой она теряла самообладание. Мне хотелось прыгнуть в машину и помчаться в Хаут, чтобы ее поддержать.

Я оказалась меж двух огней. Оставить Мэд было жестоко, учитывая ее подавленное состояние, но и бросить в беде Тесс я не могла.

— Давай-ка приезжай к нам, подружка, — нашлась я. — Немедленно, слышишь? Это исключительный случай; будем проводить военный совет.

Она попыталась возражать: слишком поздно, Джек еще не вернулся, не оставлять же гостя одного — и прочее. Однако по тону Тесс я поняла, что ей хочется приехать, поэтому настаивала до тех пор, пока она не согласилась.

— Но учти, Рита, мне добираться до Мэдди сорок пять минут, не меньше. А приеду я всего на полчаса.

Я посмотрела на Мэд, которая вытирала малиновый нос салфеткой. На полчаса, как же!

— Ладно, ладно. Мы ждем тебя, поторапливайся.

Пока мы дожидались Тесс, я рассказала Мэдди, что произошло. Мне стоило усилий не приукрасить ситуацию своими домыслами. Как я поняла, Сьюзен Вителли Мур сфотографировала собственную голую грудь, обработала снимок в графическом редакторе, вставив послание, и прислала на адрес босса. Конечно, я была целиком на стороне подруги, но выходка секретарши Джерри меня втайне позабавила. Это ж надо такое удумать! Как, интересно, она делала фотографии? Наверняка перепробовала кучу ракурсов, пока нашла нужный. Любопытно, она лежала или стояла?

А Джерри Бреннан-то каков! Вот уж седина в голову!

Мэдди рассказ потряс и по-своему воодушевил. Это и понятно: горе любит компанию. Мэд не могла дождаться приезда Тесс.

Поскольку было уже поздно, я решила остаться на ночь. Пока Мэдди переодевалась в пижаму (к приезду Тесс), я позвонила Рики и рассказала обо всем, что случилось. Он не возражал против того, чтобы я осталась в доме Григгзов.

— Не волнуйся, Рита, я как-нибудь переночую без тебя. Как там Мэд? Пока еще не в доску?

— Пока нет, — коротко ответила я.

Мы с Рики уже обсуждали прогрессирующий алкоголизм Мэдди. У моего мужа были приятели, состоявшие в Ассоциации анонимных алкоголиков, так что его совет мог мне пригодиться. Он велел приглядывать за подругой, но не слишком на нее давить. Необходимо дождаться момента, когда Мэдди сама попросит о помощи или хотя бы упомянет о лечении. Без ее личного на то желания все усилия пойдут прахом, говорил Рики. Визит к Мэдди доказал его правоту.

— Слава Богу, что меня нет рядом с вами, — хмыкнул Рики. — Я не умею утешать рыдающих женщин. Но передай Мэд и Тесс, что я на их стороне. Джерри Бреннан завел интрижку, кто бы мог подумать!

У него был бодрый голос, разительно отличавшийся от того, каким он говорил последние дни. Странная депрессия, в которую погрузился мой муж, продолжала меня беспокоить. Мне не могла прийти в голову нехорошая ассоциация: сначала Мэдди, потом Тесс… кто из нас застрахован?

— Да, мне сегодня придется несладко, — задумчиво сказала я в трубку. — Слушай, Рики, я хотела бы вернуться к нашему разговору. Помнишь, когда ты стал ныть насчет футбола?

— Да что ты прицепилась? — опять заныл муж. — Чего ты добиваешься, не пойму? Откуда вообще взялись эти расспросы?

— Так, женская интуиция, — неопределенно сказала я. — Ты же не станешь отрицать, что ведешь себя странно? Причем с момента возвращения из Японии. И спишь ты очень много, а это на тебя не похоже.

— Остынь, Рит. Ты просто наслушалась своих подруг и пытаешься подвести мое поведение под какую-то нехорошую базу. Со мной все в порядке, говорю тебе!

— Но, Рики…

— Все в порядке!

Да, испанский инквизитор с телефонной трубкой в руке — это нонсенс. Мне стало ясно, что искреннего ответа я не дождусь.

— Ладно. Больше не буду наседать. Но завтра же позвоню врачу и запишу нас на прием. Ты сам не свой, Рики, независимо от того, что ты об этом думаешь. Может, ты подцепил какую-нибудь восточную заразу во время поездки?

— Рита!

— Завтра же позвоню врачу. Даже не думай спорить.

Трубка застонала.

— Ты невыносима, Рита Коркоран!

Коркоран — моя девичья фамилия.

Как раз вернулась Мэдди, и нам с мужем пришлось быстро проститься. Взглянув на подругу, я тихо вздохнула. Мне не хотелось, чтобы она сегодня напивалась в стельку, но остановить ее я не могла. Да и был ли в том смысл? Мэдди у себя дома ждала Тесс, чтобы расспросить обо всем, а без выпивки разговор мог повернуть не в то русло.

В конце концов я повернулась к Мэд и попросила ее налить нам обеим еще джин-тоника.

Я выпила уже две порции, когда приехала Тесс. Часы показывали десять минут двенадцатого.

— Входи, дорогая, — сказала я, открывая дверь.

Тесс выглядела необычно. Конечно, ее одежда была, как всегда, безупречна, под глазами не красовались разводы от туши, губы не были покусаны. И все же ее внешний вид отличался от привычного выглаженного образа элегантной женщины средних лет. Волосы были неприбраны, глаза чуть опухли, нос покраснел.