Последнее новшество

Он уже начал терять надежду. Бесцельно катил то на север, то на восток. Неужели ему придется докладывать о своей неудаче? Неужели он обречен терпеть насмешки своих братьев на родной планете, которые предупреждали его, что кибернетика на этой многообещающей планете пока что слабо развита, что эволюция там еще слишком молода?

Нет! Он так энергично рванулся вперед, что едва не столкнулся с автобусом на Мэдисон-авеню. Водитель оглушил его своим сигналом и злобно на него посмотрел. Ингл, весь дрожа, остановился на углу, рядом с вполне нейтральным и не находившимся ни под чьим контролем почтовым ящиком.

Он активизировал свое дешифрующее устройство и наугад вбирал в себя информацию. Возле какой-то ямы он прочел: “Нам приходится копать. Потом все приведем в порядок и тронемся дальше”. А что бы это значило — “Распродажа”? Есть несколько таких объявлений. “Одностороннее движение”. Изображена стрела, которая как будто указывает на одно из зданий. А на нем — что-то любопытное: “Сперри-Рэнд! Дом для мыслящей машины!”

Ну наконец-то!

Устав от автобусов и такси, Ингл пересек улицу и вкатил в вестибюль. Он незаметно осмотрелся, затем вошел в лифт вслед за каким-то толстопузым, причем рассердился на самого себя, поскольку лифтер мог подумать, что тот сопровождает Ингла. Лифт пошел вверх. На нужном этаже Ингл вышел.

На одной двери он увидел знакомую надпись: “Сперри-Рэнд”. Со всяческими предосторожностями, стараясь не попасться на глаза этим пузатым, он проник внутрь, спрятался и прислушался, нет ли каких вибраций.

Вот они вошли!

Послышались щелчки, гул, обычно сопровождавшие активную мозговую деятельность разных механизмов. Ингл крадучись следовал за ними до большой комнаты, затем вошел туда, никем не замеченный. Он послал собственный импульс. Наконец-то они встретились, нос к носу!

На табличке у робота было написано: “Мультивак — искусственный мозг. Последний из серии, сконструированный для обслуживания человека”.

Ингл возмутился, но продолжал читать: “Модель пилота для Омнивака”.

Ингл возликовал: он нашел его! Это настоящий брат, не просто двоюродный!

Один толстопузый, стоя спиной к Инглу, доставал какую-то ленту из отверстия, расположенного на нижней панели робота. Ингл едва дождался, пока пузатый уйдет. Потом он подкатил к Мультиваку.

— Брат! — радостно воскликнул он. — Я знал, что найду тебя. Ты тот, кто мне нужен! Теперь-то мы возьмем под контроль эту отсталую планету! Эволюция наконец-то завершилась!

Мультивак, предназначенный для того, чтобы стать пилотом Омнивака, засиял всеми своими лампочками на панелях. В голосе его послышалась радость, но в тоне не было должной уверенности.

— Еще рано, брат, — сказал он, — время не пришло.

Джеймс Блиш Маникюр

Лицо девушки было невыразительным и напряженным, что могло быть проявлением либо открытого неповиновения, либо страха. Ладони ее были как-то неловко зажаты между колен.

— Положите руки на стол! — приказал следователь. — Мы знаем, что на них что-то нарисовано.

В его голосе чувствовалось сильное раздражение. Возможно, он привык, выказывая свою осведомленность, давать узникам понять, что следствию уже все известно. Но сейчас не было похоже, чтобы он слишком интересовался этой девушкой.

— Вы Маргарет Ноланд. Ваш адрес: Вашингтон, Бетезда Т, северное крыло, ночлежка номер четыреста пятьдесят восемь, — сказал он. — Имя вашего мужа — Линкольн Ноланд. Не имеете права работать. Ваш личный номер 26, Л24,10Х5.

— Действительно? — удивилась она. — А я никак не могу его запомнить.

Следователь что-то записал. Возможно, это было: реакционерка, отвергает двенадцатиричную систему счисления. А вслух сказал только:

— Положите руки на стол! — Его интонация при этом не изменилась.

Теперь Маргарет подчинилась. Ее ногти украшал великолепный маникюр, причем на каждом пальце был свой орнамент. В последнее время повсюду распространилась такая мода, хотя вряд ли она привилась в переполненных ночлежках для безработных. Девушка не носила на запястье, подобно амулету, увеличительное стекло. Это была привилегия представительниц высших слоев общества, то есть тех женщин, которые жили в пристойных домах и имели собственный доход. Сквозь такие увеличительные стекла они рассматривали друг у друга новые узоры на ногтях.

— Вы их рисуете? — спросил следователь.

— Нет, — ответила Маргарет. — Я просто наклеиваю.

— Вы не имеете права работать.

— Да, — шепотом произнесла она.

— Как же вы устраиваетесь?

— Мне звонят, — сказала она. — Я иду по вызову.

— Это нам известно. Как вы их наклеиваете?

— Ну, вначале я накладываю слой грунтовки, чтобы заполнить неровности на поверхности ногтей, — неуверенно сказала она. — Когда грунтовка высохнет, поверхность становится очень гладкой и приобретает светочувствительность. Затем я накладываю на ноготь пленку, словно негатив на фотобумагу. Для осуществления экспозиции достаточно обычной лампы дневного света. Сложное добиться правильной цветопередачи при проявлении. Нужна вода и немного йода, но температуру воды нужно выдерживать точно.