Последнее обещание плюща

– Чёрт, как? Зачем? Неужели, он не мог поговорить с тобой? – С болью смотрю на Пирса, но его глаза ничего не выражают. Они абсолютно ледяные.

– Он отказался от меня раньше, чем убил. Не думаю, что испытывал из-за утраты своего сына горе, раз выгнал меня. Я этого не помню. Но нам нужно обратиться к Рите. Я не могу покинуть тебя, поэтому попроси своего брата съездить к ней и передать мою просьбу, – киваю Пирсу и поворачиваюсь к Пэнзи.

Пересказываю все вопросы Пирса брату. Они все крутятся вокруг той ссоры, встреч, правды и доверия Пирса своей жене. Также о небольшой слежке за его отцом.

– Хорошо. Я это сделаю. Съезжу туда, потом найду Джима и маму. Или одновременно. Сью пока приберётся здесь, а вы…

– У нас есть дела. Я стащила анамнезы болезней пациентов Пирса, вдруг мы ещё что-то найдём, – перебиваю Пэнзи.

– А что вы уже нашли?

Поджимаю губы и смотрю на Пирса.

– Ты должна сказать ему правду, Айви. Он обязан знать всё о своей будущей жене и её семье. Нельзя начинать брак со лжи. Он или примет правду, или обдумает: нужны ли ему такие проблемы в будущем с Уиллерами и Паркерами.

– Но… я не могу… это не моё дело, – шепчу я.

– За всё время своего одиночества я понял многое, Айви. И первое из них: без доверия не будет ничего хорошего. Я не делился всем с Ритой, и вот что вышло. Я не мог быть честным с ней полноценно, потому что боялся стать обычным. Но именно плохое и хорошее в людях делают их уникальными. И порой в плохие качества других людей мы влюбляемся, потому что для нас они, наоборот, хорошие, необходимые и важные. Расскажи ему.

С глубоким вздохом беру брата за руку и веду к себе, натянув улыбку для ещё шокированной Сью-Сью. Я прошу её приготовить всем чай, чтобы немного успокоиться. Пирс заверяет меня, что проследит за ней. Она в безопасности. Но я не уверена, что отношения моего брата и Сью-Сью тоже в безопасности.

Глава 43

Пирс приобнимает меня за плечи, а я наблюдаю в окно, как Пэнзи рассказывает Сью-Сью всё, что узнал от меня.

– Они или справятся с этим, или нет. Лучше на этом этапе понять, на что они готовы идти друг ради друга, – поцеловав меня в висок, говорит Пирс.

– Я чувствую себя вселенским злом, которое разрушает будущее этих двоих, – кривлюсь я. – Гонцов всегда убивали за плохие вести.

– Айви, ты заботишься о брате. Правда всё равно выплывет наружу. Сегодня или через двадцать лет. Будет хуже, если они поймут, что ты была в курсе и ничего не сказала. Подобное они расценят, как предательство. Надо быть честной с людьми, которые тебе дороги.

– Из-за этой правды от тебя отказался отец, – горько напоминаю я.

– Я этого не помню, но помню, что должен на него злиться. Я говорил тебе, что он вычеркнул меня из своей жизни, хотя точно не знал почему. Я считал, что это из-за самоубийства, что я показал свою слабость, которую он не признавал в мужчинах никогда. Теперь знаю настоящую причину своей злости и обиды на него и это больно. Да, больно, но я не жалею. Никогда нельзя ставить семью на первое место. Сначала ты, потом та, на ком ты женился и твои дети, а семья на третьем месте. В университете нам рассказывали об этой схеме, и я послушал совет, но, к сожалению, на первое место я поставил желание быть не тем, кто я есть. И это причинило боль Рите. Она знает, что я больше её не люблю. Мне не нравится причинять боль, но я хочу быть честным. Так и ты поступай по совести.

Хмыкаю и сажусь на пол, пододвигая к себе документы.

– То есть ты сказал Рите, что она тебе больше не нужна?

– Я подобрал менее жестокие слова, но донёс до неё, что она осталась в моём прошлом. В той жизни, а сейчас у меня другая. Я другой. И я не подхожу ей. Тем более я призрак, никакого будущего у нас с ней нет.

– Но со мной тоже, – напоминаю я. Пирс широко улыбается и кивает.

– Это так. Я не знаю, что будет дальше со мной, но терять возможность любить тебя, переживать эти эмоции, дышать ими и радоваться тому, что любовь бессмертна и она неподвластна ничему, лучшее, что может быть. Это того стоит. Всё того стоит, Айви. Мне плевать на причины, почему я теперь такой, но эти причины подарили мне так много. Тебя, – он потирает мой подбородок, и я улыбаюсь ему.

– Что ж на такой ноте я бы завалила тебя на этот пол и оседлала, но у нас есть дела, – мы оба прыскаем от смеха.

– Я буду рад подождать, когда ты решишься на это. Я буду очень терпелив пару часов, – подмигивая мне, Пирс придвигается ближе ко мне и кладёт руку на кровать. Облокачиваюсь на неё и смотрю на этого мужчину. Что я буду без него делать? Не знаю. Страдать уж точно. Сильно страдать, но это потом. Когда-нибудь. Сегодня же он ещё мой.

Я перебираю документы, анамнезы и мы оба всматриваемся в подписи. Снизу раздаётся шум, и я понимаю, что вернулась Сью-Сью. Пирс советует не трогать её, ей нужно побыть одной и всё осмыслить. Мы возвращаемся к бумагам и читаем каждую.

– Стой, – Пирс накрывает своей рукой мою и хмурится.

– Мне знакомо это имя, – он указывает на дело.

– Я не запомнила.