Последнее объятие Мамы. Чему нас учат эмоции животных

В отчетах есть еще несколько подобных примеров, и можно было бы на этом закончить (ненавижу рассказывать о таком поведении), но не могу обойти вниманием крайне тревожный инцидент, отмеченный несколько лет назад американским приматологом Джилл Пруэтц. Она изучает шимпанзе в редких условиях сенегальской саванны. Воспользовавшись тем, что союзник альфа-самца Фудуко сломал бедро, остальные устроили мятеж и, свергнув вожака, изгнали его на окраины территории. Там он скитался пять долгих лет почти в полном одиночестве. Каждый раз, когда он пробовал вернуться, молодые самцы, видимо, не забывшие его тиранию, прогоняли Фудуко обратно. А потом настал день, когда Пруэтц услышала какой-то шум примерно в полумиле от своего лагеря. Придя на звуки, она увидела распростертого на земле истерзанного мертвого Фудуко. Остальные шимпанзе были почти невредимы, а значит, расправа была четко скоординированной. Тело Фудуко продолжали терзать даже после гибели, доходя до каннибализма – откусив половые органы и понемногу объедая горло. Когда Пруэтц с сотрудниками похоронила Фудуко, остальные обезьяны принялись утешать друг друга и всю ночь издавали тревожные нервные крики где-то рядом с могилой, явно боясь захороненного тела[154].

После трагического происшествия в зоопарке Бюргерса я стал воспринимать старого самца Йеруна как убийцу. Это был самый расчетливый из всех знакомых мне шимпанзе, отличавшийся поистине макиавеллиевским коварством. Вожак из него был отличный, но только пока под ним не начинал шататься трон. Стоило кому-то посягнуть на его власть, и Йерун становился безжалостным. Я уверен, что именно он был инициатором нападения на Лёйта, а младшего использовал как пешку. Тем не менее животных, как правило, убийцами не зовут, поскольку убийство предполагает умысел.

Многие животные могут погибнуть в пылу схватки – например, олени, намертво сцепившиеся рогами, или самец павиана, умирающий от кровопотери и воспалившихся ран, нанесенных длинными острыми клыками соперника. В большинстве случаев невозможно установить, намеревался ли противник лишать их жизни. А вот что касается шимпанзе, то в рассказах свидетелей их нападений на собратьев мне доводится слышать чаще всего слово «намеренно». Потрясенные их крайней жестокостью, свидетели упоминают о том, как шимпанзе пьют кровь жертв и целенаправленно выкручивают конечности. Шимпанзе явно задаются целью прикончить жертву и пока не добьются этого, не отступятся. По свидетельствам, они нередко возвращаются на место кровавого «преступления» спустя несколько дней – видимо, чтобы проверить результаты своих трудов и убедиться, что соперник уничтожен. Находя на месте расправы труп, шимпанзе не выказывают ни удивления, ни тревоги, то есть такой исход не является для них неожиданностью.

В намеренном лишении жизни как таковом ничего необычного нет, хищники занимаются этим сплошь и рядом, но по отношению к представителям других видов, поэтому мы не расцениваем это как преступление. Зачастую хищник не отступается от жертвы, пока та не испустит последний вздох. Когда тигр душит огромного быка гаура, сжимая челюсти у него на горле, орел сбрасывает горного козла с обрыва, а крокодил топит зебру в реке мощным «смертельным переворотом», все они действуют намеренно. Если жертва подаст признаки жизни, хищник примется ее добивать. Шимпанзе также целенаправленно расправляются с представителем собственного вида, так что я не считаю термин «убийство» в этом случае таким уж неуместным.

Насколько я успел убедиться, чем лучше вожак, тем дольше он пробудет у власти и тем меньше вероятность, что причиной его смерти станет кровавая расправа. Обширной статистики у нас нет, и я прекрасно понимаю, что существуют исключения, однако, в общем и целом, если самец сохраняет позиции только за счет террора, его «правление» продлится не больше пары лет и кончит он так же плохо, как Бенито Муссолини. Когда вожак – тиран, остальные только и ждут, когда найдется кто-то, способный бросить ему вызов, и охотно поддерживают этого соперника, если он кажется перспективным. Если в дикой природе самцов-агрессоров либо изгоняют, либо убивают, как Гоблина и Фудуку, то в неволе их можно ради их собственной безопасности удалить из колонии. Вожаки, которые пользуются общей симпатией, наоборот, остаются у власти необыкновенно долго. Если даже молодой самец попробует бросить такому альфе вызов, то поддержки не получит – все встанут на сторону последнего. Для самок нет ничего лучше, чем стабильная власть альфы, который защищает их и гарантирует мир и покой в сообществе. Это самая благоприятная обстановка для выращивания потомства, поэтому самкам обычно не хочется, чтобы такого вожака сместили.