Последнее оружие

Похоже, я был отчасти виноват в этом. Вместе с Апсу. Мы вдвоем своей нешуточной угрозой заставили благополучные ростки светлого будущего — наших «отдыхающих» — уйти в подземелье и заодно смутировать. В прежнем биологическом состоянии, видимо, нельзя было скрыться столь удачно, тем более — протянуть достаточно долго в антисанитарных условиях подполья.

— Ну, товарищ майор, ну, двинулись вперед, — предложил брезгливо сморщенный лейтенант.

— Туманов, у меня ощущение, что эти грибочки за нами следят.

— Грибочки пускай, — легкомысленно отозвался Туманов.

Но мне все равно казалось, что почки-грибочки не столь бесхитростны и вообще участники хорошо сплетенной интриги.

— Поставь-ка оружие на боевой взвод, лейтенант.

Метрах в двадцати от места почкования Холодилина земляной тоннель превратился в бетонный. Единственное, что приходило на смятенный ум:

— Похоже здесь кто-то когда-то устроил систему подземных коммуникаций.

— Может, наши во время войны? Немцы, по крайней мере, досюда не доходили, — высказал здравую мысль лейтенант. — Здесь, наверное, располагался какой-нибудь командный пункт.

— Потому-то наши подопытные и сбежали именно вниз, а не вбок и не вверх.

— Товарищ майор, сейчас-то вы знаете, как это случилось? — зевнув, справился лейтенант. Он явно не ощущал драматизма.

— Ну, может, пациенты потихоньку расколупали пол под большим столом в столовке. Не теряли, значит, времени зря за завтраком, обедом и ужином. И проникли прямиком в подвал. Хотя не все так просто, если им помогали со всем усердием эти малосимпатичные почки.

В этот момент, когда мы уже собирались возвращаться и проверять пол в столовой, за нашими спинами посыпалась земля. Вернее, земляной тоннель просто рухнул, пустив тучу чихательной пыли. Почки хорошо отследили наш путь сюда и лишили обратной дороги.

— Кажется, мы не скоро вернемся, — справедливо подытожил лейтенант Василий Туманов. Я подумал про Апсу, сколько он еще будет силы экономить? Наверное, вечность. Или вообще боится сунуться туда, где вовсю орудуют злюки Отверженные. Но, небось, исправно явится за плодами победы, если таковые найдутся.

Еще несколько шагов, и настроение окончательно испортилось. Обнаружился Пахомыч. В виде трупа. Весь усаженный этими самыми почками. Только они происходили не из его организма, а просто откармливались на нем и ползли дальше. Пахомыч был, соответственно, бледный-бледный. Румянец сошел и с мужественных щек Туманова. Взгляд из орлиного стал воробьиным. Происходящее с истопником явно не укладывалось в сознании лейтенанта — сознании отличника боевой и политической подготовки.

— Лейтенант, предлагаю пока не расстраиваться, поводы для этого у нас еще найдутся. Если мы попали в остатки советского командного пункта, то у него должны иметься входы и выходы.

Фонарям предстояло поработать еще с час, а потом иссякнуть. Значит, нам надлежало не только двигаться вперед, но и делать это со всей резвостью. Однако наряду с резвостью надо было проявлять дотошную внимательность.

Коридор был снабжен по бокам дверками, за которыми имелось какое-то ржавое оборудование, похоже, отопительное, канализационное и водопроводное. Эх, сантехника бы к нам в компанию, какого-нибудь короля воды, говна и пара.

— Туманов, ищи вентиляцию. Она нам поможет. Вентиляционная шахта должна, по идее, спускаться в какое-нибудь просторное помещение. В бомбоубежище, сортир, зал для совещаний.

Коридор стал сопливо-скользким, под ногами гадко хлюпала вода, кроме того, там и сям подметка проскальзывала на сгустках слизи.

— Эй, товарищ майор, я в этой захламленной комнатке сыскал кое-что не слишком понятное, — свистнул мне из-за дверей лейтенант.

Вначале я принял «кое-что» за тюк с хлопком. Потом сообразил, что это — человеческая особь, только сплошь укутанная какими-то белыми нитями, отчего получился кокон. Я попробовал для начала очистить лицо упакованного гражданина. Затем узнал его. Наш образец.

Человек, не раскрывая глаз, распахнул синюшный рот и после отрыжки из его нутра появилась наружу слизь, а затем полезли скользкие вытянутые твари без ручек и ножек. Черви. Или слизняки какие-то.

— Вот херня, — уныло оценил диковину лейтенант Василий Туманов. — Чтобы этого не видеть, я бы согласился ночью сигануть с парашютом на вершину горы.

— Про такие чудеса, небось, не говорили на комсольских собраниях. И вообще, разучились мы удивляться. Давай-ка, пошевелим мозгами. Конечно, эти червячки могут быть чистыми паразитами. Но сердце вещует другое. Тебе сердце что-нибудь вещует, Вася?

— Мне рвать хочется, — честно признался собеседник.

— Исходя из контекста, можно предположить, что у нашего червивого друга произошло изменение дифференциации клеток, относящихся, скорее всего, к соединительной ткани. Хочет он того или нет, но в результате из его организма вполне естественным путем появляются червячки-слизнячки, которые тоже себе на уме.

Твари осмысленно ползли кто куда. Некоторые из них совершенствовались на ходу. Все более округляясь и надуваясь, вдруг начинали подпрыгивать, словно какие-то несерьезные мячики.