Последнее письмо

— Но не для меня, дорогой, — поправила его Джейн. — О сэр, могу ли я взять с собой это письмо, которое он мне отослал? Я ничего не буду с ним делать. Никому не буду показывать. Только сохраню.

— Но я не знаю… — начал Крамбайн.

— Ну пожалуйста, сэр!

— Я хотел сказать, что не знаю, почему бы и нет. Вот оно, мисс. Только смотрите, чтобы ваш муж больше никогда писем не исписывал.

Когда молодая пара скрылась за съехавшейся дверью, Крамбайн вернулся на свое место за столом.

— Вы были правы, Потшелтер, — бодро сказал он. — Это именно та единственная несчастливая комбинация, которая случается раз на миллиард миллиардов случаев. Но мы должны будем издать рекомендации для установления новых процедур, которые уменьшат эту вероятность до одной биллионной биллионов. Это, несомненно, приведет к увеличению подоходного налога на Земле, и уже мало кто захочет здесь селиться, но с нами больше никогда не случится ничего подобного. Каждый Парень обязан жениться на Девушке По Соседству! И корреспонденция первого класса никогда не может быть повреждена! Реклама должна проходить беспрепятственно!

— А я, пожалуй, уже и не прочь, чтобы это повторилось снова, — мечтательно вымолвил Потшелтер, — если в подобном будет участвовать еще одна Джейн Дау.

Снаружи Ричард и Джейн остановились, пропуская небольшую процессию машин. Впереди шествовало отделение машин-полицейских, ведущих Черного Сортировщика, уже без намордника, но все еще тихо скрежетавшего зубами. Затем, в горизонтальном положении, возлежа на плечах Серого Психиатра, Черного Судмедэксперта, Белой Няни Семь и Жирного Джо, проплыла Розовая Корзина-Для-Бумаг, после смерти ставшая белой как снег. Машины негромко и скорбно причитали.

Возле черных опор, как мыши, сновали небольшие механические швабры, убирая остатки конфетти из почтовой корреспонденции первого класса.

При виде последствий своего безрассудства Ричард вздрогнул, но Джейн сжала его руку, пробудив в нем поистине удивительные ощущения.

— Я знаю, что ты чувствуешь, милый, — произнесла она. Но не думай об этом. А думай лишь о том, дорогой, что я всегда смогу сказать женам твоих друзей что-то такое, чем не может похвастаться ни одна другая женщина в мире: что однажды мой муж написал мне письмо!