Последнее письмо (ЛП)

Это был Кольт. Я точно знал это. Я изо всех сил старался смягчить свой тон, прекрасно понимая, что ничего не смыслю в общении с детьми. Я решил, что для начала неплохо было бы не пугать его.

— Я всегда разговариваю с Хавок.

Она вильнула хвостом, как бы отвечая.

— Она собака, — его слова расходились с тоской в его голосе и с тем, как его взгляд остановился на Хавок, словно она была лучшим, что он когда-либо видел.

Я встал лицом к нему, а он выпрямил позвоночник и уставился на меня.

— Волноваться о безумии нужно не тогда, когда ты с ними разговариваешь, — сказал я ему.

— А когда они начинают отвечать тебе.

Его губы на секунду сжались, и он шагнул вперед, заглядывая за ворота, чтобы посмотреть на Хавок.

— Так ты сумасшедший?

— А ты?

— Нет. Но ты снял один из наших домов на шесть месяцев. Никто так не делает. Кроме сумасшедших, — его выражение лица мелькало то между осуждением меня, то между желанием поиграть с Хавок.

Он умолял Эллу завести собаку, и она уже почти согласилась, когда Мэйзи поставили диагноз. Но я не должен был этого знать. Я не должен был знать, что он хотел играть в футбол, но Элла слишком беспокоилась о сотрясении мозга. Я не должен был знать, что в этом году он должен был брать уроки сноуборда, или что он сбрил все волосы на свой день рождения, потому что его сестра потеряла свои. Я не должен был его знать, но я знал. И это был ад — не иметь возможности сказать ему об этом.

— Вообще-то, я взял его напрокат на семь месяцев. И ты выглядишь немного низкорослым, чтобы судить о людях, — я скрестила руки. Он без колебаний повторил мою позу.

— Это делает тебя еще более сумасшедшей. А я не подпускаю сумасшедших к своей маме или сестре

— Ааа, ты мужчина в доме.

— Я не мужчина. Мне шесть, но скоро будет семь.

— Понятно, — я сдержал улыбку, прекрасно понимая, что семь ему исполнится только через восемь месяцев. Но в этом возрасте время относительно. — Ну, я не сумасшедший. По крайней мере, она не считает меня сумасшедшим, — я кивнул в сторону Хавок.

— Откуда ты знаешь? Потому что ты сказал, что если она с тобой разговаривает, значит, ты псих, — он шагнул вперед, упираясь руками в верхнюю часть ворот, которая доходила ему до ключиц. Мне нужно было отшлифовать ее, чтобы он не получил занозы.

Он смотрел на Хавок влюбленными глазами.

— Ты хочешь ее погладить?

Он вздрогнул, его взгляд метнулся к моему, и в то же время он отступил назад.

— Я не должен разговаривать с незнакомцами, особенно с гостями.

— Это я вполне допускаю. Однако это не помешало тебе прийти сюда, — я оглянулся на него и увидел синий детский квадроцикл, припаркованный за моим домом. По крайней мере, на сиденье лежал шлем. У меня было чувство, что это не спасет его от Эллы.

— Никто никогда не оставался здесь так долго, и тем более с собакой. Только если они не работают здесь или не являются членами семьи. Я просто… — он мелодраматично вздохнул, и его голова повисла.

— Ты хотел увидеть Хавок.

Он кивнул, не поднимая глаз.

— Ты знаешь, кто она? — я медленно шел вперед, словно он был диким животным, которое я спугну, если буду двигаться слишком быстро. Дойдя до ворот, я открыл металлический засов и позволил им распахнуться.

— Ада говорит, что она служебная собака. Но не как собака для особых нужд. В моем классе есть девочка, у которой есть такая. Она классная, но мы не можем ее трогать, — он медленно поднял глаза, его конфликт был настолько открытым и выраженным в этих глазах, что у меня сердце екнуло в груди.

— Если ты немного отойдешь, я приведу ее к тебе.

Он сглотнул и перевел взгляд с Хавок на меня, а затем кивнул головой, словно сделав выбор. Затем он отошел назад, давая нам достаточно места, чтобы сойти с причала на твердую землю.

— Она служебная собака. Она солдат.

Он прищурил бровь, а затем скептически посмотрел на Хавок.

— Я думал, у них острые уши.

Я улыбнулся.

— У некоторых. Но она лабрадор. Она обучена вынюхивать людей и… другие вещи. К тому же, она отлично играет в прятки.

Он шагнул вперед, в его глазах читалась тоска, но он посмотрел на меня, прежде чем подойти слишком близко.

— Могу я ее погладить?

— Я признателен, что ты спросил. И да, можешь, — я слегка кивнул Хавок, и она понеслась вперед, высунув язык.

Он опустился на колени, словно она была чем-то священным, и принялся гладить ее по шее.

— Привет, девочка. Тебе нравится озеро? Оно мое любимое. Как тебя зовут? Хавок?

И бум. Я был поражен. Парень мог бы попросить меня достать ему луну, и я бы нашел способ. Он был так похож на Эллу по выражению лица и на Райана по тому, как он держал себя. Эта уверенность сослужит ему хорошую мужскую услугу.

— А теперь посмотрите, кто сошел с ума, разговаривая с собаками, — я прищелкнул языком.

Он посмотрел на меня из-за спины Хавок.

— Она не говорит в ответ.

— Конечно, говорит, — я опустился рядом с ним. — Видишь, как она виляет хвостом? Это верный признак того, что ей нравится то, что ты делаешь. А как она наклоняет голову к тому месту, где ты чешешь? Она говорит тебе, что хочет, чтобы ты чесал именно это место. Собаки постоянно разговаривают, нужно просто говорить на их языке.