Последнее письмо (ЛП)

— Как ты это пережил? — он был так спокоен, как озеро в пять утра, пока ветер не потревожил его поверхность.

— С чего ты решила, что это так? — его глаза встретились с моими, и я увидела в них боль, которую он тщательно скрывал. Насколько глубокой она была? Сколько вреда было нанесено ему за эти годы?

Бекетт Джентри знал обо мне почти все, что только можно было знать, и все же я ничего не знала о нем. Потому что я не спрашивала? Потому что я была так поглощена Мэйзи? Кольтом? Потому что втайне не хотела знать?

— Иногда мне кажется, что я не знаю тебя по-настоящему, — тихо сказала я.

Уголок его рта приподнялся в кривой полуулыбке.

— Может, ты и не знаешь многого о моем прошлом, но поверь, ты знаешь меня настоящего, а это гораздо важнее.

Прежде чем я успела задать ему еще один вопрос, дверь открылась, и вошла доктор Хьюз. На ней были джинсы и блузка, а также стандартный белый халат.

— Привет, Элла.

— Доктор Хьюз, — ее имя прозвучало с облегчением.

— Как дела? — она взяла в руки карту, лежащую на краю кровати.

— Мы ждем, когда лекарства подействуют или не подействуют, — откажут органы Мэйзи или нет. Будет она жить или умрет.

— Многообещающе, — сказала она, приподняв брови.

— Виновата, — ответила я.

Она посмотрела на Бекетта, а затем на наши соединенные руки.

— А, это Бекетт Джентри, — сказала я, освобождая руку и похлопывая его по плечу. Отстой.

— Он… — черт возьми, кто он? Как я должна его представить? Он не был моим парнем. Этот парень даже не поцеловал меня, хотя был рядом двадцать четыре на семь.

— Я лучший друг ее покойного брата, — объяснил он, вставая и подавая руку. — Как я понимаю, вы — специалист по нейробластоме Мэйзи. Она вас обожает.

Доктор Хьюз пожала ему руку и улыбнулась.

— Что ж, я, конечно, рада это слышать. Мэйзи — моя любимица. И я рада познакомиться с вами, мистер Джентри. Элла определенно нуждалась в поддержке. Я рада, что она ее получила.

— Я буду здесь до тех пор, пока она во мне нуждается, — он ответил на вопрос, который она не задала, и ее глаза стали мягкими.

Еще одна пылинка.

Затем мы перешли к делу. Она задала несколько вопросов и проверила карту Мэйзи на предмет последних анализов. Она слушала ее дыхание, проверяла капельницы и следила за давлением.

— Насколько мне нужно волноваться? — спросила я, зная, что она не станет меня запугивать.

Она глубоко вздохнула и снова пролистала карту.

— Я не знаю и не могу сказать, пока мы не увидим, как она реагирует на лекарства. Могу сказать, что сейчас ей гораздо лучше, чем было бы через несколько часов. Вы спасли ей жизнь.

— Кольт спас, — мягко сказала я.

— Эти двое, — она слегка хихикнула. — Одна душа, разделенная между двумя телами.

— Он сказал, что услышал ее плач во сне, — сказал Бекетт. — Проснувшись, он зашел в ее комнату и обнаружил, что она горит.

Я повернула голову в его сторону, размышляя, когда Кольт… Когда я была в грузовике, а Бекетт разговаривал с Кольтом на крыльце. Благодарность, которую я испытывала к Бекетту за его связь с Кольтом, немного сменилась ревностью к тому, что он знает моего сына так, как не знала я.

Потому что Бекетт был рядом чаще, чем я.

— Что дальше? — спросила я, желая забыть об этом.

— Это займет несколько часов, но как только мы убедимся, что лекарства работают…

— Не с этим. С лечением. Заглядывать наперед и все такое, — я не хотела думать о том, что не могла контролировать. Я хотела сосредоточиться на том, что могла. Что исследовать дальше, к чему ее готовить. С этим я могла справиться.

Доктор Хьюз кивнула, как будто поняла, а затем села на последний пустой стул в комнате, облокотившись на маленький столик.

— Мы должны были встретиться на следующей неделе, — сказала она.

— Верно.

— Ты уверена, что хочешь сделать это сейчас?

Я посмотрела на свою маленькую девочку, сражающуюся в битве, в которой я не могу взять в руки меч, вместо этого у меня был другой фронт.

— Да.

— Последний курс химиотерапии не прошел так, как мы надеялись. Удаление опухоли — это хорошо, но, если ее костный мозг все еще был поражен раком, могла вырасти еще одна опухоль. Мы отрезали верхушку дерева, но корни все еще были живы и боролись.

— У нее развивается устойчивость к химиотерапии?

Рука Бекетта снова нашла мою, и я сжала ее. Крепко.

— Это возможно. Мы обсуждали лечение с помощью другого препарата, и я думаю, что это наш лучший вариант, — она наклонилась и достала из сумочки брошюру, положив ее на стол. — Я принесла информацию об испытаниях, — она посмотрела на Бекетта, и я поняла, почему.

— Вы можете говорить об этом при нем. Все в порядке, — до сих пор единственными людьми, которые знали, как обстоят мои дела с финансами, были Ада и доктор Хьюз. И возможно сотовая компания, которая привыкла к тому, что я постоянно плачу с опозданием на месяц.

— Суд покроет некоторые аспекты, но не все, и единственная больница в Колорадо, располагающая возможностями для этого — детская больница Колорадо. Она бросила на меня понимающий взгляд.

Стоимость была астрономической, и у меня не было возможности покрыть ее наличными. Но я подумаю об этом позже.

— Подайте документы, и мы ее туда поместим.