Последнее письмо (ЛП)

Мы покинули отделение интенсивной терапии сегодня утром, как раз перед отъездом Эллы в Теллурид. Я взглянул на фильм «Запутанная история»… Рапунцель. Понятно.

— Ты бы так и сделала, если бы твоя мама была злой ведьмой.

— Но она не такая, так что я бы осталась, — она надвинула кепку на лоб.

— Но посмотри на этот огромный мир. Ты хочешь сказать, что действительно не хочешь посмотреть, что там? — я положил телефон на стол.

Она пожала плечами, скривив рот в сторону и сморщив нос.

— Там много чего есть, — я оттолкнулся от пола и покатился на стуле к кровати Мэйзи.

— Может быть. Но это не значит, что я увижу это.

В ее голосе не было нытья, простой, принятый факт. Меня осенило, какая она была маленькая, как много из своей жизни она помнит и как много из нее уже было потрачено на борьбу. Для Эллы это были адские семь месяцев, но для Мэйзи они, должно быть, показались вечностью.

— Обязательно, — сказал я ей.

Она несколько раз взглянула в мою сторону, но потом наконец повернула голову и встретилась с моими глазами.

— Обязательно, — повторил я. — И это касается не только школы. Это только начало.

— Я даже не могу закончить детский сад, — прошептала она. — Пожалуйста, не говори маме, что я грущу. Ей и так грустно.

Это было похоже на разговор с мини Эллой, которая уже беспокоилась обо всех, кроме себя. Даже глаза у них были одинаковые, только Мэйзи еще не научилась защищать свои мысли.

— У меня есть идея, — сказал я.

Сорок минут, еще один больничный халат, быстрый забег в медпункт, и мы были почти готовы.

— Готов? — крикнула она из ванной.

— Почти, — попытался сказать я, зажав рот рукой, пока наматывал нитку на потрепанный край шапочки. Я протянул нитку до верха шапки и закрепил ее клейкой лентой. Художественные ремесла не были моей сильной стороной, но это сгодится. Я постучал в дверь ванной, и она открылась достаточно, чтобы Мэйзи смогла высунуть руку.

— Ваше высочество, — сказал я, протягивая ей свое творение. Спасибо тебе, Господи, за медсестер, которые помогли с детскими поделками.

Мэйзи хихикнула и взяла ее, закрыв дверь перед моим носом. Боже, она так быстро пришла в себя. Антибиотики все еще вводились через капельницу, и она все еще находилась в больнице, но по сравнению с тем днем, когда была футбольная игра, это было небо и земля. Я в сотый раз корил себя за то, что ничего не заметил, пока нес ее к машине и обратно. Тогда не было ни жара, ни покраснений, ничего, но я знал, что она устала, что ей нездоровится.

— Ты готов? — спросила она.

Я посмотрел на часы. Она должна была выйти на свою маленькую сцену с минуты на минуту.

— Готов, если ты готова.

— Произнеси речь, — приказала она, поставив дверь, между нами.

— Ты ведь знаешь, что тебе необязательно скрываться, верно?

— Ты не должен меня видеть, пока не назовешь мое имя.

— Это для свадьбы, — сказал я ей, стараясь не рассмеяться. — Жених и невеста не должны видеть друг друга, пока не встретятся у алтаря. Но не это.

Дверь открылась, и я придержал ее, чтобы она могла пройти, прихватив с собой шест. Она переступила порог, и моя улыбка стала такой широкой, что у меня заболели щеки. На ней был однотонный больничный халат поверх обычного, любезно предоставленный медперсоналом, а на голове — моя ужасная выпускная шляпка. Эти лопухи было неудобно делать. Кисточка, торчащая сбоку, была с густой бахромой, я немного перестарался. Не самая лучшая моя работа, но сойдет.

— Присаживайтесь, пожалуйста, — приказал я и встал в дальнем конце комнаты у изножья ее кровати.

С гордо поднятой головой она подошла и села за стол.

От двери до меня донеслось движение, но, когда я увидел, что это всего лишь две медсестры, которые помогали мне искать припасы, я быстро улыбнулся им и повернулся к своей аудитории, состоящей из одной девочки.

— Речь, — напомнила она мне, серьезно кивнув.

— Точно, — я быстро взял свернутую бумагу, служившую импровизированным дипломом, на котором я нацарапал следующие слова… — Сегодня ты начинаешь свой путь, — что, черт возьми, я должен был сказать дальше? Общение с людьми не было моей сильной стороной, не говоря уже о детях.

Она наклонила голову, чуть не потеряв шапочку, и быстро поправила ее.

— Продолжай.

— Хорошо, — у меня в голове возникла идея, и я ее озвучил. — Я слышал, что самое большое приключение — это то, что ждет нас впереди. Ну, я об этом читал.

Мэйзи подавила хихиканье, а затем со всей серьезностью кивнула.

— Продолжай.

— А история, которую я читал, была о неистовой принцессе, которая хотела сражаться за свое королевство. Когда всех мужчин призвали на войну, ей сказали, что она как принцесса, должна остаться и заботиться о своем народе. Она возразила королю, что может заботиться о своем народе, сражаясь за него, но он приказал ей оставаться в тылу, чтобы быть в безопасности.

— Он хотел, чтобы она осталась в своей башне, — сказала она, наклонившись вперед.

— Эй, на выпускных вечерах выпускники не общаются с выступающими, — поддразнил я ее.

Она усмехнулась, откинулась на стуле и сделала движение, будто застегивает губы.