Последнее поколение

– Знаешь, – наконец произнёс он. – У вашей семьи слишком много врагов. «Гестия», «Гефест» и «Гермес», на которые разобьётся «Транстек», со временем тоже развалятся. Поэтому остановить всё нужно сейчас, а то потом уже ничего не соберётся.

Транспортёр поехал к зданию и остановился у входа. Люди в форме уже оттаскивали тела в сторону.

– Смотрите! – выкрикнул Михал, демонстрируя планшет Лилии и Мэри.

На экране отображался офис генерального директора. Там всё было разрушено: дверь в кабинет отсутствовала, мебель побита, картины со стен сорваны и валялись на полу, повсюду лежали осколки стекла и керамики. Горшки с карликовыми соснами опрокинули, деревья без ухода высохли. Чёрные офисные кресла бесформенной горой скинули в углу. Раньше в середине офиса стоял постамент, на котором лежал матово-чёрный валун весом в две с половиной тонны. Его перевернули и откатили к стульям.

В офисе небольшого размера сейчас находилось больше пятидесяти человек, среди которых были исполнительный директор Антон Исаев, его заместитель Оливер Сьёгрен, генеральный консул Александра Мазур и операционный директор Родриго Серрано; каждый стоял на коленях, сложив руки за головой. Это были четверо из двадцати человек высшего руководства «Транстека». За ними находилась толпа военных в серой форме, у каждого в руках было оружие, десятки стволов смотрели в сторону узников.

– Подонки… – произнёс Михал.

– Чего они хотят? – спросила Лилия.

– Понятно чего, – усмехнулся Михал. – Эти подонки месяцами избивали наших людей, а теперь хотят, чтобы их спокойно выпустили из здания, иначе они убьют всех, кто находится внутри.

– И как мы поступим?

– А как бы ты поступила? – спросил Михал.

– Пошла бы на сделку, конечно. Мы не можем пожертвовать нашими людьми ради дурацкой мести.

– Да, это хорошее решение, – подтвердил он. – Самое верное в этой ситуации.

Чем больше Лилия следила за происходящим вокруг, тем больше открывалось насилия, это походило на лавину, что становится мощнее с каждой секундой. И не было видно конца. Этот круг взаимной мести необходимо было разорвать.

Михал вышел из машины и отправился в здание договариваться лично. Он мог бы сделать это через динамик дрона, но для большей убедительности решил отправиться на очные переговоры.

Вскоре из здания начали выходить наёмники коалиции. Многочисленные военные шли без оружия – видимо, Михал убедил их сдать его.

Как только последний военный покинул здание, Лилия вылезла из грузовика и направилась ко входу вместе с Мэри. Они поднялись на двести сороковой этаж, где происходила суматоха: врачи осматривали пострадавших, съёмочная бригада ставила свет и искала подходящий ракурс для репортажа. Всех четверых из высшего руководства слегка загримировали, чтобы они выглядели получше перед камерой.

– Антон, чёрт побери, как я рад тебя видеть! – воскликнул Михал, заходя в кабинет исполнительного директора, Лилия шла следом.

– Мистер бомж! – ответил Антон, в его словах было столько теплоты, что они могли бы растопить целый ледник. Одного только приветствия хватило, чтобы Лилия поняла: исполнительный и Михал дружат десятки лет.

– Извини, что не вытащили тебя раньше. Мы следили, чтобы армия врагов оказалась в неудачной позиции.

– Ничего, вы пришли, и это главное. Мне бы домой, увидеть внуков и принять душ. Я единственный человек во всём чёртовом здании, который не мылся четыре месяца.

– Скоро отправишься, – ответил Михал. – А пока прими свой естественный величавый вид. Нам нужно записать обращение к нашим врагам.

– Имеешь в виду обращение для наших акционеров? – Антон слегка сдвинул брови и поправил воротник. – Давай, но только быстро. Где моя речь?

– Речь будешь произносить не ты…

До этого Лилия лишь раз бывала в офисе «Транстека» – когда снимали рекламу для телевидения. Тогда здание выглядело совсем иначе: чистое, светлое и при этом лишённое брутальной корпоративной серьёзности. Эдуард старался поддерживать в работниках здоровую культуру, чтобы увеличить сплочённость коллектива. В здании было шесть бесплатных ресторанов, десятки тематических лаунж-зон, а на территории парка постоянно устраивали активности: от простых соревнований вроде мини-гольфа до уличных концертов местных музыкантов. Однажды Лилия услышала, что возле здания устроили массовое занятие йогой.

Сейчас же офис выглядел словно после бомбёжки: вместо сплочённости здесь царили разруха и отчаяние. Через окно она видела, как из здания выходят толпы избитых и замученных людей, всё это происходило в тишине. Казалось, никто не решался заговорить в полный голос, чтобы не обидеть тех, кто был заперт здесь долгие месяцы.

Теперь же всё будет иначе: они одержали военную победу, и вера в «Транстек» снова окрепнет.

– Ты готова? – спросил Михал, подходя к Лилии сзади.

– Да.

– Помнишь свою речь?

– Помню, – ответила Лилия. Отдел по связям с общественностью, находящийся в офисе в Испании, заготовил для неё длинное обращение.

– Пойдём.