Последнее поколение

А с розыском медлить нельзя. Неровен час — не выдержав пыток, загнётся кто-нибудь из землян… «Земляне» — слово-то какое дурацкое, созвучно квандорскому «зем-ане» — «пастухи стад»… Вот помрёт один такой «пастух» — и как нам после этого с их земными властями разговаривать? Чёртов Кузар, такую создал проблему… Надо, пожалуй, его прикончить. Пора. Или нет. Надо сделать так, чтобы его прикончил Азра. Благо, у них личные счёты. Правда, Азра об этом пока ещё не знает, но может быть, уже догадывается, кто именно подсыпал артавен в его походную фляжку за несколько часов до страшной гибели приграничного города Браза… Интересно бы выяснить, зачем? Что именно мешало соратнику Кузару — соратник Азра или город Браз? Жаль, в отцовских бумагах об этом ни слова…

* * *

Увы, покойный цергард Реган этого не знал.

О роли Кузара в той давней трагедии ему стало известно случайно. Казалось бы, рядовой случай в военное время — вражеская бомбардировка. Кого это может удивить? Вот только один из агентов «с той стороны» неожиданно передал информацию, и за достоверность её готов был отвечать головой: не вражеские бомбы падали в ту ночь на несчастный Браз. Но чьи тогда? Этот вопрос для Регана не стоял, почерк господ-соратников был ему хорошо знаком. Кто именно — вот что его интересовало. Стал копать — и раскопал. Но не всё. Всё было известно тем, чьи тела остались лежать под руинами мёртвого города.

На тридцать вторую ночь осени в городе Бразе был назначен Большой Сход. Некто по имени Цывар, ещё во времена Империи осуждённый за разбой на тридцать лет каторжных работ, вышел на свободу из медных рудников. Там, в рудниках, содержался он в одиночной камере, и в забое стоял в одиночку, и не полагались ему ни газеты, ни письма с воли. Он даже о смене власти в стране узнал случайно, уловив однажды краем уха разговор охранников.

Каково же было его изумление, когда он узнал в портрете одного из новых правителей бывшего дружка своего и подельника, Урпета-Штыря! Он сразу догадался, какую выгоду можно из того извлечь. Но и о том, какую беду можно навлечь на свою поседевшую голову, тоже подумал. Урпета он хорошо помнил, знал, что за сволочь была. От такого любой подлости можно ждать. Вдруг да не захочет «цергард Кузар» помогать старым друзьям? И что стоит ему, главе полицейского ведомства (вот ведь шакал позорный, в ищейки подался!) прихлопнуть как муху какого-то там Цывара, каторжника-уголовника, и без того одной ногой в могиле стоящего из-за рудничного кашля?

Но кашель кашлем, а помирать Цывару не хотелось, даром, что жизнь только начиналась заново. Действовать в одиночку он не решился. Сказался нескольким надёжным людям из тех, кто и в смутное военное время не разучился жить по понятиям. Придумали собрать Большой Сход, сообща решить, как и Урпета припереть к стенке, и самим в живых остаться. Одного только не учли — что цергард Кузар любит всегда опережать противника на шаг.

Ему было известно почти всё. Цель. Время. Город. Но не место конкретно — старые уголовники тоже кое-чего стоили, умели подстраховаться. На горе несчастным жителям Браза — их участь была решена. Никому из прибывших на Сход Кузар не мог позволить уйти живым. И простая полицейская облава не была решением проблемы — как бы не пришлось потом устранять самих полицейских! Надо было действовать наверняка, накрыть всех разом. Вот так и вышло, что поднял в воздух свою лихую эскадрилью одурманенный наркотиком соратник Азра. Не ведал он, героический воин, что вторым пилотом при нём состоит и одним из доверенных друзей числится верный человек Кузара.

И сильно горевали потом оба, и Азра, и Кузар, когда человек этот вдруг исчез. Без вести пропал по дороге из офицерского борделя в офицерское же общежитие. Решили тогда, что спьяну заплутался, зарулил в топь — с кем не бывает? Один только соратник Реган знал, где и как именно окончил дни свои агент Вешге. Пришлось-таки с ним повозиться! Упрямым оказался, и выносливым как чёрт. Молчал до последнего, хоть и не было уже на нём живого места. Только когда разыскали в одном из частных приютов его малолетнюю дочку и стали снимать полосами кожу с живого тельца — рассказал, что знал… И тогда уже стал не нужен.

Всё это (за исключением эпизода с маленькой девочкой — постыдился всё-таки офицер-аристократ рассказывать о таком собственному сыну) было известно цергарду Эйнеру, и не больше. Достаточно, однако, чтобы сделать Азру смертельным врагом Кузара, и без того им презираемого за подлый нрав.

Короче, нашёлся новый повод для визита. И новая серая папочка с пометкой «Соратник Кузар» в правом верхнем углу. Стопка страниц с материалами дела. Протоколы допросов. Фотографии замученного агента. Его окровавленной рукой подписанные бумаги. Цергард Реган, да спасёт его душу Праматерь-Вдовица, умел позаботиться о том, чтобы обвинения не были голословными.