Последнее прибежище

Вообще националисты просто соревнуются друг с другом в том, кто назовёт большую цифру. Называли 7, 10, 14, 15 и даже 20 миллионов жертв, при том, что население Украины в то время было 29 миллионов человек. Когда националисты поняли, сколь глупо они выглядят с такими безумными потерями, начали называть цифры поскромнее. Украинский суд (!) постановил считать правильной цифру в 3 миллиона 941 тысяча человек. Мы не будем здесь обсуждать, насколько компетентен суд в таких вопросах. Тем более, все знают о продажности украинских судов и их полной подконтрольности украинской исполнительной власти, которая с пеной у рта доказывает, что при помощи голодомора русские хотели выморить украинцев. Прямо так не заявляют, но говорят о московских властях, которые хотели истребить украинцев. Более взвешенные историки уменьшили цифру до 2,4 миллиона человек. Хотя и эта цифра является, на мой взгляд, непомерно завышенной. По переписи 1926 года на Украине проживали 28 926 тысяч человек, а по переписи 1937 — 28 388 тысяч. То есть за 10 лет население сократилось на 538 тысяч. Это при том, что в 1927–1930 годах естественная смертность была примерно 524 тысячи в год. В эту цифру входят умершие от старости, от несчастных случаев, различных болезней.

Когда В.А. Ющенко дал задание чиновникам составить Национальную книг памяти жертв голодомора 1932–1933 годов, то в неё включили 882 тысячи 510 человек. Причём хронологию значительно расширили, включив туда умерших в месяцы, когда голода не было. Но когда люди начали искать записи о своих родственниках в этой книге, стали возникать многочисленные скандалы. Оказалось, что к умершим от голода приписали людей, чьей причиной смерти значится — «убитый конями», «убитый поездом», «погиб от пули», не говоря уже об умерших от кори, от гриппа, от старости. То есть от тех причин, от которых люди умирали и вне всякой связи с голодом. Понятно, что голод ослабляет сопротивляемость организма, но причислять всех умерших от кори или от воспаления лёгких к жертвам голодомора можно было бы, если бы в другие годы люди не умирали от этих болезней.

Более того — были случаи, когда в каталог умерших от голодомора включали и живых жителей сёл, воспользовавшись списком избирателей. Причём их ещё и отпели на панихиде как умерших от голода. По части кощунства украинские националисты, как говорится, впереди планеты всей. Недаром во времена Ющенко в газетах и чиновничьих документах встречались обмолвки типа «з нагоди свята Голодомору», то есть к годовщинам голода готовились с таким размахом, как к праздникам. Тот же Ющенко требовал от губернаторов областей и глав районных администраций увеличения цифр пострадавших от голода. Объявлял чиновникам выговоры за маленькие, на его взгляд, цифры и грозился снять с работы.

Вот почему к жертвам голодомора приписывали не только людей, умерших по другим причинам, но и тех, кто был жив на момент окончания голода. Анализ более-менее достоверных данных показывает, что от голода умерли примерно от 20 до 60 процентов из числа записанных в книге памяти. В причине смерти этих людей стоят слабость, недоедание, дистрофия. С учётом того, что в Национальную книгу памяти записывали при Ющенко по максимуму, всех кого можно и нельзя, надо отталкиваться от цифр этой книги. Ведь записывали не только по документам, но и со слов свидетелей, то есть людей, которым во время голода было 5—10 лет. Один из таких свидетелей назвал 80 человек, причём указал их возраст, три других назвали 140 человек, и таких примеров много. В жизни всякое бывает, но вряд ли человеческая память столь совершенна.

Таким образом, исходя из Национальной книги памяти, число жертв голода 1932–1933 годов составляет от 175 до 600 тысяч человек. Примерно такие цифры называли первые отечественные исследователи голода до тех пор, пока вокруг него не была создана пропагандистская шумиха. И эти цифры — огромны! Они показывают, что голод действительно был колоссальной трагедией. Но спекуляция на количестве погибших является возмутительным кощунством.

Не хочу я писать и о том, как ненаучно ведут националисты подсчёты «нерождённых». Когда они этих мифических «нерождённых» приплюсовывают к реальным потерям и получают цифру в сотни миллионов погибших украинцев. Дело в том, что после потерь от голода или войны, как правило, наблюдается вспышка роста населения, и его численность быстро выходит на прежний уровень, после чего рост населения замедляется. Поэтому говорить о том, что не было бы голода в 1930-х, то население Украины сейчас было бы больше ста миллионов, по меньшей мере, некорректно. Было бы столько, сколько и теперь. Тем более сто миллионов для такой маленькой территории — это опасная цифра, исходя из реалий украинской экономики. Да и не осталось бы природы на Украине с таким населением.