Последнее приключение странника

Меня по шлангу вызвали наверх. Я поднимался, и мое плохое настроение усиливалось. Я нервничал с самого утра, что-то мешало мне оставить Эрин одну. В атмосфере ощущалось что-то странное, необъяснимо странное, чего я не понимал. Я надеялся, что под водой успокоюсь. И вот мне сообщили, что мой рабочий день окончен. На поверхности погода оставалась такой же ненастной. Небо затянуло тучами, сеял мелкий дождь и поднимался ветер. Я снял скафандр.

– Зачем меня вызвали? – довольно раздраженно спросил я. – Мне еще час работать на глубине!

– Эрин пробовала дозвониться до тебя по радиосвязи, – ответил кто-то из коллег.

Я покачнулся и немедленно приступил к сражению со своим гидрокостюмом.

– Почему вы меня не предупредили? Раз она сюда позвонила, значит, случилось что-то серьезное, черт возьми! – занервничал я.

– Вот-вот, учитывая твое состояние, поневоле порадуешься, что не сообщили тебе раньше. Ты что, хотел, чтобы тебе по шлангу сказали, что она ищет тебя, а заодно передали тебе трубку, чтоб ты сам с ней поговорил? Если это что-то серьезное, что бы ты сделал?

– Заткнись!

Они были правы, я бы натворил там, под водой, глупостей. Подверг бы опасности себя и других. Я кое-как стянул с себя часть костюма и исхитрился схватить телефон. Она пыталась связаться со мной бессчетное число раз. Я не стал прослушивать ее сообщения, а сразу позвонил.

– Гари! Ты где? – В ее голосе явственно слышались рыдания.

– Я еще в море. Что стряслось?

– Иван… Иван…

– Что?

Ее дыхание срывалось, она бормотала что-то невнятное:

– Он… Он здесь… Утром он заявился в “Одиссею”.

Я распрямился, тело напряглось, готовое к атаке, я оглядывался по сторонам, как если бы он мог в любую минуту откуда-то выскочить.

– Ты как? Где ты? Где дети?

Все они были в безопасности. Дети по-прежнему в школе. Эрин в “Одиссее”, под защитой Паломы, отца и Эрвана. Из ее панического, бессвязного объяснения я понял, что он явился несколькими часами раньше, твердил что-то несуразное и собирался найти, поймать меня, потолковать со мной. То есть ему известно, что я здесь и что я с ней и с детьми. Как ему это удалось? Он явно следил за нами. Но как долго?

– Куда он пошел? – спросил я.

– Понятия не имею, Гари, но он точно тебя ищет.

– Скоро приду, не беспокойся за меня.

– Приходи скорее, пожалуйста. И будь осторожен! Он вел себя очень странно.

Я отключился, швырнул телефон и заорал:

– Перевезите меня на сушу! Я нужен Эрин.

Они не стали задавать вопросы. Зная ее, они были уверены, что она не позвала бы меня из-за ерунды, и они уже достаточно долго работали со мной, чтобы не сомневаться: просто так я их не брошу. Несколько секунд я пребывал в смятении, стоял, обхватив голову руками, и с трудом сдерживал яростные вопли. Он рядом с ней, с ними. А я в море, далеко от них, и не могу их уберечь.

– Забирайся! – позвал меня коллега, который уже спрыгнул в надувную лодку.

Меня трясло, но в лодке я все же как-то переоделся. Слова застревали у меня в горле. Мне показалось, что поездка длилась несколько часов, хотя мы перемещались на полной скорости. Судно разбивало волны, на нас обрушивались снопы воды, ветер хлестал наши лица. Небо и море бушевали вокруг в такт одолевавшим меня мыслям. На что нацелился Иван? Забрать ее и детей? На что он готов пойти, чтобы вернуть себе место рядом с ней? Эрин не хочет возвращаться к нему, в этом я не сомневался. С другой стороны, трудно, если не невозможно стереть все, что они разделили за десять лет их общей истории. Что по сравнению с этим наши два месяца, пусть и прожитые с невероятным накалом чувств? Но я буду бороться, чтобы сохранить ее. Я знал, что она меня любит. А я люблю ее больше жизни. Я не откажусь от нее.

И дети, как будут реагировать дети? Улисс настроен к отцу скорее враждебно, но, когда тот предстанет перед ним, его решимость подвергнется испытанию.

И я его пойму. Лу всегда ужасала мысль о том, что отец, возможно, их попросту бросил. Но вот он вернулся. Как она встретит своего исчезнувшего героя? Он ее отец. А Мило… Мило практически никогда не видел его, не сохранил о нем никаких воспоминаний. Он привык, что у него нет отца, а тут он наконец-то его увидит. Проснется ли у него инстинкт, полюбит ли он его просто за то, что он его отец? Тончайшие связи, которые мы начали плести, немногого стоили. Я взрослый человек. Я должен буду, не дрогнув, принять их отказ, их отдаление от меня, найти в себе силы порадоваться за них. Но только при условии, что они будут счастливы. У меня нет никаких прав, упорно твердил я себе, как если бы в этом была необходимость…

Что я заявлю Ивану? Что ему здесь нечего делать? Что уже слишком поздно? Что я не обязан что-либо ему объяснять? Если по правде, ничего такого я не скажу. У него были все основания злиться на меня. Я всегда ждал чего-то такого. Вспоминал Ивана каждое утро, просыпаясь рядом с Эрин, и спрашивал себя, не придется ли мне однажды ответить на его вопросы и заплатить за то, что занял его место на руинах, которые он оставил после себя. Судя по всему, час настал.