Последнее приключение странника

Она окончательно впала в панику. Неужели Иван не только эгоист, но и опасный тип? А я ни о чем не догадался? То есть мне и моей блистательной наблюдательности был нанесен сокрушительный удар. Почему я не отнесся внимательнее к этим его уходам в никуда? В такие мгновения его мрачная аура отталкивала любого, кому пришло бы в голову приблизиться к нему. Почему я всегда искал ему оправдания, когда по вечерам перед закрытием ресторана он лез в драку? Он, не задумываясь, орудовал кулаками, набрасывался на клиентов, которые как-то не так себя вели, и иногда сам придумывал повод. Кровь и удары не напрягали его. Стоило поразмыслить, и я неизбежно пришел бы к выводу, что он ловил от этих стычек кайф. В любом случае, я не был готов отмахнуться от вопроса Эрин или соврать ей.

– Его интересует, что с тобой сталось, по-прежнему ли ты здесь, в “Одиссее”. Существует ли он еще для тебя…

Она пришла в ужас:

– Он попросил тебя разведать все для него? Какой трус! Вот скотина…

Она знала его как облупленного – именно так, трусом, назвал себя сам Иван.

– А ты что, сразу послушался, бравый солдатик? – кипятилась она. – Ничего не узнал, не заподозрил хоть на миг, что разрушишь чью-то жизнь! Черт-черт-черт! Он исчез и ни разу не дал о себе знать! Похоже, он скрыл от тебя, что свалил посреди ночи, как вор, после того как мы занимались любовью?

Я получил удар под дых. Что за мерзкая история! Слезы текли по ее щекам, тем не менее Эрин улыбнулась. Иронично, зло.

– Нет, конечно, – издевательски воскликнула она, – об этом он тоже не упомянул. Как и о детях. Он только сказал, что бросил жену. И все-таки, неужели тебе ни разу не пришло в голову, что ты имеешь дело с больным? Да и ты сам не лучше его! – орала она.

Это уже был перебор. Я многое мог стерпеть, мог понять ее страдание и гнев. И конечно, часть ответственности, пусть и минимальная, лежала на мне, но это было уж слишком.

Я снова налил себе вина и выпил одним духом.

– С чего ты взяла, Эрин, что я ловлю кайф от того, что вляпался в это дерьмо? По-твоему, у меня нет других дел? Сейчас ты услышишь жестокую вещь: пора тебе усвоить, что не все вертится вокруг вас двоих!

Она вытаращилась на меня, явно не ожидая такой реакции. Но я тоже умею защищаться. И начав, я уже не останавливался.

– Ты должна уяснить, что мы с ним не были друзьями в том смысле, какой для тебя очевиден. Тут все по-другому. И не воображай, что, едва вернувшись в метрополию, я первым делом решил: “Ну-ка, ну-ка, надо же чем-то заняться, так что рвану я, пожалуй, в Сен-Мало и отравлю жизнь женщине, которую отродясь не видел!” Нет, Эрин, я беспокоился о себе, старался найти работу! Ты живешь на берегу моря, как тебе известно! И есть подводники, работающие в твоих краях, с некоторыми ты даже знакома. Мне предложили работу, она меня заинтересовала, и я согласился, вообще не вспомнив ни об Иване, ни о тебе.

Не в состоянии усидеть на месте, я вскочил и принялся мерить шагами комнату.

– Признаюсь, когда я сообразил, где нахожусь, меня это раздосадовало. Но что мне было делать? Ничего! Слышишь, ничего. Я не собирался сбежать из-за вашей парочки! Так что я не пытался тебя найти, у меня были заботы и поважнее.

– Но в тот вечер, когда ты впервые появился в “Одиссее”…

– Если бы приятели предупредили, куда потащат меня выпить, я бы ни за что не согласился! С другой стороны, обрати внимание, я встретил тебя в первый вечер после приезда. Помнишь? Тип, который понравился Дус…

Это прекрасное воспоминание, как будто из другой жизни, вынудило меня сбавить тон. Грустная усмешка проступила на ее измученном лице.

– Я помню.

– Чертова судьба, которой, по-моему, не существует, привела меня к тебе, Эрин! Ты прости. Но такова правда, клянусь тебе.

Она уткнулась взглядом в пол. Каждый из нас погрузился в собственные размышления. Я не пытался угадать, о чем она думает. Мои собственные мысли путались, в них переплелись тревога за нее и ярость против Ивана, сдобренные усталостью. Мне хотелось покоя.

– То есть он не сказал тебе о детях?

– Ни слова. Иначе я бы не сидел напротив тебя.

– Я тебе верю… – Ее голос звучал мягко и одновременно грустно.

– Как же он посмел не обмолвиться о них? Это ведь его дети…

– Он защищал себя. Иван манипулятор, а ты, Гари, не глупее других. Поэтому он повел себя хитро, скрыв от тебя весь размах своего эгоизма и подлости.

– Да плевать мне, Эрин, что он держал меня за полного придурка… Я во всем этом не играю никакой роли. Сколько им лет?

Ее печальное лицо осветилось любовью и теплотой.

– Улиссу шестнадцать, Лу тринадцать, а Мило восемь.

Нетрудно посчитать…

– Это значит, что твоему младшему был год… Какой отец на такое способен?

– Я задаю себе этот вопрос уже больше семи лет. Как мне объяснить им все это? Как объявить, что их отец жив и нашел себе пристанище под солнцем на другом конце света?