Последнее шоу

Простите за опоздание, буду в течение часа.

После этого перезвонила Дженкинсу. Он, наверное, хотел узнать, как прошла ночь.

— Что стряслось, напарник? — спросила она.

— Да так, решил принести соболезнования, — сказал Дженкинс. — Хреновые новости.

— Ты о чем?

— О Честейне. Ты что, не видела «молнию»?

«Молнией» называлось цифровое оповещение, рассылаемое отделом критических ситуаций и срочного анализа, — электронное письмо всем детективам с сообщением о тяжком преступлении или гражданских волнениях. Сегодня Бэллард еще не заглядывала в почту.

— Нет, пока не видела, — сказала она. — Что с ним случилось? — У нее засосало под ложечкой.

— Ну… он мертв, — произнес Дженкинс. — Сегодня утром жена нашла его в гараже.

Сделав несколько шагов, Бэллард села на кровать и согнулась так, что грудь ее коснулась колен.

— О господи… — только и смогла произнести она.

Ей вспомнилась позавчерашняя ссора в детективном отделе — ссора, которую она и затеяла. Наверное, слишком надавила на чувство вины. Честейн этого не вынес и лишил себя жизни. Стоп. Если коп кончает с собой, по этому поводу не рассылают «молний».

— Минутку, — сказала она. — Как он умер? Не от своей же руки?

— Нет, его убили, — сообщил Дженкинс. — Прямо в гараже, когда он выходил из машины. В «молнии» написано, это была казнь.

— Боже мой…

Бэллард совсем растерялась. Да, Честейн предал ее, но перед глазами ее пронеслись те пять лет, когда они служили вместе. Честейн был опытным и целеустремленным следователем. До прихода Бэллард в ОРОУ он прослужил там уже пять лет и многому ее научил. Теперь же он мертв. Вскоре его имя и жетон появятся на мемориале павшим полицейским у здания ПА — рядом с именем и жетоном его отца.

— Рене, ты в норме? — спросил Дженкинс.

— В норме, — ответила она. — Но мне нужно идти. Хочу съездить на место.

— Думаю, это не очень хорошая мысль, Рене.

— Честно говоря, мне плевать. Позже поговорим.

Отключившись, она открыла приложение «Убер» и заказала такси до Голливудского участка.

Честейн с женой и сыном-подростком жили на северо-западе Лос-Анджелеса, в Чатсворте. Еще в черте города, но в максимальном отдалении от ПА. Почти все копы предпочитали селиться за административной границей, чтобы было где отсидеться после смены. Но честолюбивый Честейн считал: когда речь зайдет о повышении, городской адрес будет плюсом. Комиссии понравится, что детектив живет в том же городе, который охраняет.

Вернувшись в участок, Бэллард по-быстрому переоделась в свежий костюм, взяла служебную машину и направилась на север. Чтобы добраться до Чатсворта, пришлось трижды съезжать с одного шоссе на другое. Через час после звонка от Дженкинса Бэллард остановилась у обочины за длинной вереницей патрульных машин и служебных автомобилей без полицейской маркировки, заполонивших тупик в конце Триггер-стрит. Проезжая мимо указателя, Бэллард вспомнила, как Честейн, бывало, шутил насчет копа, живущего на улице с таким названием[3].

Сейчас эта шутка показалась ей печальной.

Бэллард, выходя из машины, сразу заметила, что на месте нет прессы. Почему-то никто из легиона лос-анджелесских репортеров еще не прознал об этом происшествии — ни самостоятельно, ни из полицейских источников. Должно быть, в субботу утром медийной машине требовалось время на раскачку.

Подходя к желтой ленте на подъездной дорожке, Бэллард повесила на шею свой жетон. Если не считать прессы, все участники подобных сцен были на месте: детективы, патрульные, криминалисты, люди из бригады коронера. Одноэтажный дом с пологой крышей стоял здесь с середины прошлого века — еще с тех пор, когда Чатсворт считался захолустьем. Широкие ворота гаража были открыты. За ними происходило основное действие.

У желтой ленты дежурил патрульный из Девонширского дивизиона с планшетом для регистрации. Бэллард сообщила ему свое имя, номер жетона и, не дожидаясь, пока он все запишет, нырнула под ленту. Когда она шагала по подъездной дорожке, из гаража вышел детектив, с которым Бэллард когда-то работала в ОРОУ. Подняв руки — дескать, стой, — он направился ей навстречу. Детектива звали Кори Стедман, и они с Бэллард всегда неплохо ладили.

— Рене, погоди, — сказал он. — Что ты здесь делаешь?

Бэллард подошла к нему вплотную, остановилась и сказала:

— Сам-то как думаешь? Он был моим напарником.

— Я не могу тебя впустить, — покачал головой Стедман. — Случись лейтенанту тебя увидеть, он от ярости начнет гадить кирпичами.

— Оливас? Почему здесь его группа? Это же злоупотребление служебным положением!

— Убийство связано со стрельбой в «Дансерз». Так что мы забираем его себе.

Бэллард попробовала обойти Стедмана, но он тут же, сделав шаг вбок, загородил ей дорогу и выставил вперед руку.

— Рене, не могу.

— В таком случае хотя бы расскажи, что случилось, — попросила Бэллард. — Почему он в гараже?

— Мы думаем, его убили вчера ночью, когда он приехал домой. Убийца или поджидал его внутри, или — что более вероятно — стоял снаружи и незаметно вошел следом за машиной.

— В котором часу это было?