Последнее шоу

Через полчаса файл был готов. Бэллард собралась было закругляться, но вспомнила, что хотела взглянуть на рапорт об уликах по делу «Дансерз». Отправилась к своей полке с документами и просмотрела стопку распечаток, сделанных в тот вечер, когда она вошла в сеть с паролем Честейна. Нашла нужный документ и вернулась к столу. Это был семистраничный перечень улик, составленный детективами ОРОУ на месте преступления — чтобы было чем пользоваться, пока криминалисты не подготовят официальный рапорт. Бэллард дважды прочитала документ, но не нашла ни строчки о предмете, похожем на маленькую черную пуговицу, — его Честейн положил в пакет для улик. Теперь она окончательно уверилась в том, что ее бывший напарник тайком забрал улику с места преступления. Пошел против правил, затеял собственное расследование и погиб — из-за маленькой черной пуговицы.

Какое-то время Бэллард вспоминала, как Честейн вел себя в клубе, но потом отвлеклась: лейтенант Манро вошел в зал через центральную дверь и направился в дальний угол, прямиком к столу Дженкинса, должно быть собираясь послать его на вызов. Прихватив бумаги и рацию, Бэллард пошла туда же, чтобы слышать разговор. Мало ли, напарнику понадобится помощь.

Столы их стояли в противоположных углах, но добраться от одного к другому по прямой было невозможно. Бэллард пришлось пройти вдоль стены, свернуть под прямым углом и снова пройти вдоль стены. В итоге она оказалась за спиной у Манро. Дженкинс сидел со смущенным лицом, глядя на лейтенанта снизу вверх. Бэллард поняла: лейтенант явился вовсе не для того, чтобы отправить ее напарника на задание.

— Я к тому, что ты старший. Решающее слово за тобой, так что возьми ее на поводок и…

В руке у Бэллард пискнула рация. Умолкнув, Манро обернулся.

— И что, лейтенант? — спросила Бэллард.

Вид у Манро был оторопелый. Лейтенант бросил взгляд на Дженкинса, мол, что ж ты, мерзавец, не предупредил?

— Слушай, Бэллард… — произнес он.

— Значит, хотите, чтобы меня взяли на поводок? — спросила она. — Или этого хочет кто-то другой, а вы лишь передаете чужие слова?

Манро выставил перед собой ладони, словно опасался, что Бэллард набросится на него с кулаками.

— Нет, погоди. Ты… я… я не знал, что ты здесь, — запинаясь, начал он. — У тебя же выходной. Если бы знал, говорил бы с тобой, а не с Дженксом. И сказал бы то же самое.

— То же самое? Что именно? — спросила она.

— Кое-кто опасается, что ты, Бэллард, попутаешь берега. И похеришь дело Честейна. Тебя оно не касается. Никоим боком. Так что одумайся.

— Кое-кто? Кто именно, лейтенант? Оливас? Он боится за меня или за себя?

— Слушай, я не буду называть имен. Просто…

— Ну, мое имя вы все же назвали. Подошли к моему напарнику и произнесли: «Возьми Бэллард на поводок».

— Ты сама только что сказала, что я всего лишь передаю чужие слова. Считай, что передал. Всё. — Развернувшись, он направился к служебному выходу.

Когда Манро скрылся за дверью, Бэллард взглянула на Дженкинса.

— Засранец!

— Трус, чтоб его, — отозвался Дженкинс. — Видела, как он ушел? Длинной дорогой, лишь бы мимо тебя не протискиваться.

— Допустим, я не подошла бы. Что бы ты ему ответил?

— Не знаю. Может, сказал бы: «Если вы насчет Бэллард, с ней и разговаривайте». А может, послал бы его куда подальше.

— Надеюсь, Дженкс.

— Так чем ты, собственно, занималась, что у всех так яйца выкрутило?

— В том-то и дело: сама не знаю. Но это уже второе, прости господи, послание за сегодня. Один парень из тяжких ездил в Вентуру, а потом заявился на пляж. Нашел меня и сказал то же самое. А я даже не в курсе, что натворила.

Дженкинс недоверчиво прищурился. Лицо у него было встревоженное. Ясно, он ей не верил. И понимал, что она не остановится.

— Будь поосторожнее. Эти ребята валять дурака не станут.

— Да, оно и видно.

Дженкинс кивнул. Бэллард положила рацию на стол: мол, пользуйся.

— Пожалуй, поднимусь в люкс, — сказала она. — Если понадоблюсь, позовешь. Если нет, встретимся утром, перед твоим уходом. Ну, наверное.

— Не парься, — сказал Дженкинс. — Выспись как следует. Тебе это не помешает.

— Нет, только прикинь: выбрал момент, когда меня не должно быть на месте, и заявился к тебе. Черт, как же я зла!

— Знаешь, я читал Марси про Японию. У них там есть одна поговорка: если…

— Ну при чем здесь Япония? Речь не о Японии, а обо всей этой братии.

— Ты сперва дослушай. Я же не из «этой братии», верно? Так вот, я читаю Марси книжки о странах, в которых мы так и не побывали. Сейчас она увлеклась историей Японии, поэтому я читаю ей книжку про Японию. Общество там донельзя консервативное, и у японцев есть поговорка: «Чтобы гвоздь не торчал, его нужно пристукнуть».

— Это ты к чему?

— К тому, что в департаменте полно любителей шарахнуть молотком. Так что береги себя.

— Сама знаю. Не нужно мне об этом напоминать.

— А по-моему, нужно. Время от времени.

— Как скажешь. Пойду. Устала от всего этого.

— Поспи.

Дженкинс церемонно воздел руку, и Бэллард коснулась его кулака своим, показывая, что не сердится.