Последнее слово

Но сам Олег знал куда больше, хотя ни с кем своими знаниями не делился.

Хоть и не говорил ему Андрюха ничего по поводу последней своей акции, но ведь почерк-то оставался тем же — все она, телефонная трубка. И Олег, слыша всякие разговоры о каких-то залетных террористах, удивлялся про себя тупости ментов, которые запросто могли бы выйти теперь на Злобина, если бы они хоть чуточку дали себе воли подумать и прикинуть, что к чему. Припомнили хотя бы обстоятельства женитьбы Вадима на Лильке, узнали бы о ее прежних отношениях с тем же Андрюхой. Все ведь указывало на автора акции. И взрыв в подъезде, когда туда входил Вадим, и теперь это убийство, которое произошло — уверен был Олег — по ошибке, не для Лильки готовил заряд Андрей, двух мнений нет, но так вышло. Что ж, и за случайные ошибки тоже приходится платить. Вот Андрюха и залетел. Олег еще, помнится, удивился: больно здорово и к месту этот мордобой в клубе у Андрюхи приключился, нарочно и не придумаешь. А может, как раз именно нарочно? Вот и сел Андрей по самой малости, да от всевозможных неприятностей себя избавил!

И все это Олег примерно в таком ключе и выложил Злобину, когда решился-таки навестить того после возвращения из колонии. Собственно, своими размышлениями и догадками по поводу последнего поступка Андрея он и оправдывал свое молчание перед приятелем.

За ним же, за Олегом, по пятам уже ходила в ментовке слава отморозка. Зачем же было ему своим близким знакомством компрометировать Андрюху, как бы привлекая к нему пристальное внимание органов? А в том, что это случилось бы обязательно, и вот тогда началась бы жесткая раскрутка, он был уверен. Не очень убедительные в принципе аргументы, но, если вдуматься, в них был реальный смысл.

Злобин поразмыслил на эту тему с такой неожиданно открывшейся для него стороны и вынужден был согласиться с приятелем. Хотя и обидно — все получали свой «грев», а ему досталось лишь пару раз за три года, да и то от матери, которая, поди, в одиночестве своем жалком каждую копейку считала.

И тут Олег признался. Это не мать, не Варвара Михайловна, а он сам отправлял посылки — но от ее имени. Для чего даже специально заходил оба раза к ней, ставил в известность, что, мол, помощь от школьных еще товарищей. И деньжат ей иногда тоже подбрасывал. Но… не дождалась грешного своего сына мать, слегла, простудилась в декабре, прошлой зимой, да и отошла с миром. О чем Андрей узнал, уже выйдя на волю — некому, оказалось, сообщить ему о ее смерти. Олег же не хотел огорчать товарища, которому наверняка и самому там, в колонии, приходилось нелегко.

И эта печальная новость стала для Злобина очередной каплей «возврата тех долгов», которые он был обязан вернуть предавшим его людям. Именно об этом, чаще всего по ночам, когда отряд засыпал, и говорил ему горячечным шепотом Савин, доказывая, что они — и бывший подполковник, и Андрей Злобин — имеют абсолютное право на свою месть. Это общество, эти люди, говорил дядя Коля, как они с Ахмедом называли между собой Савина, их предали, они обязаны жестко ответить за это.

Разговор с Олегом, принесшим с собой и хорошую, дорогую выпивку, и закуску, и даже пачку «зеленых», оставил потом — для первых нужд, постепенно наладился. Вернулось и прежнее взаимопонимание.

Олег честно обещал в самое ближайшее же время устроить с хорошей работой, где на судимость никто даже и внимания не обратит. Сам он пошел на повышение, стал заместителем начальника электроцеха теперь уже на Киевском вокзале. А это не только огромная ответственность, но и огромная армия специалистов, ремонтников, подсобных рабочих, которые ходили под ним. А в такой ситуации удобное и хлебное место близкому человеку всегда нетрудно подыскать и обеспечить.

И в конечном счете обида на приятеля отошла сама собой на второй план, а вскоре и вовсе забылась.

Проговорили без малого ночь напролет.

Андрей рассказывал о жизни и быте колонии, о тех, кто волею судьбы оказался там рядом.

Олег заинтересовался Савиным и странным человеком Ахмедом Зайцевым. И рассказал, в свою очередь, что недавно познакомился тоже с одним очень интересным человеком. Зовут его, как и этого Ахмеда, по паспорту Антоном Токаревым, а для своих он — Ибрагим Шагенов, не то осетин, не то ингуш, там не поймешь. И он фактически руководит новой молодежной организацией, которая называется «Союз русских моджахедов». А познакомил Олега с этим Антоном не кто иной, как сам Абу Талиб, то есть по паспорту тоже русский либо хохол — Артем Степченко. Они вместе с Харуном Ивановым, это который теперь чуть ли не второй человек в «Русском национальном единстве», и трудились в свое время над созданием этой организации.

Чем они занимаются конкретно? Да прежде всего объединяют всех русских людей, особенно молодежь, которую привлекает желание жить в соответствии с законами шариата. Ведь о нем большинство россиян знает если и понаслышке, то исключительно в негативном ключе.

— Ты, например, что знаешь? — спросил распаленный своей небольшой лекцией Олег.