Последнее слово девятого калибра

Волна заползла на туза треф и окрасила его в свой бубновый интерес…

За спиной Выходцева раздался истерический крик. Дежурная, поднявшись вслед за мужчинами, стояла на пороге и дико визжала.

Не обращая на нее внимания, Борис Сергеевич вынул радиостанцию, переключился на милицейскую волну и начал что-то говорить. Антон не слышал – что именно. Перешагнув через лужу крови, он оперся рукой на батарею и наклонился. На белизне пластикового подоконника четко отпечатался след обуви. Окно было распахнуто настежь, и ветер с размаху бросал в лицо Струге пригоршни колючего снега… Убийца ушел из номера точно так же, как покинул его вчера вечером Струге.

Круг замкнулся.

Мертвым взглядом ощупывая каждый угол темной комнаты, судья пытался найти в ней хотя бы намек на то, что здесь могло произойти. Каким непостижимым образом убийца мог попасть в номер, если милиционеры были строжайше предупреждены о необходимости сообщать о каждом подозрительном движении рядом с номером? Как это могло произойти?!

Шагнув к выключателю на стене, Антон задел ногой какой-то предмет. Когда лампочка ярко вспыхнула, слегка ослепив присутствующих, Струге с недоумением смотрел на вещь, которую толкнул в темноте. Под его ногами, словно детский волчок, крутился маленький мобильный телефон. Струге нагнулся и поднял его. Веселый по оформлению, почти крошечный «Alcatel». Черная трубка, которой в Тернове всегда пользовалась жена Антона. Похожий, как две капли воды телефон, словно прилетевший из Тернова для того, чтобы убить двоих московских милиционеров. Странно, но из многих тысяч владельцев телефонов этой марки Антон почему-то вспомнил именно Сашу. А кого же он должен был вспомнить сразу, если этот телефон постоянно мелькал перед его глазами в терновской квартире?

Бред…

– Бред…

Выходцев изо всех сил старался удержать рвущегося к выходу Струге. Со стороны казалось, что неопытный конюх всеми силами старается удержать на поводу сошедшего с ума аргамака. Антон действительно был близок к сумасшествию, его округлившиеся глаза и искаженное лицо напоминали гримасу буйнопомешанного. Следователь упирался в пол, цеплялся за ручки дверей и прилагал все усилия, чтобы остановить движение крепкого, тренированного тела судьи. Прибывшие служители порядка с некоторым испугом отшатывались к стенам и молчали, глядя на это противоборство.

– Антон, нужно все выяснить! Мы еще ни в чем не уверены!..

– Я знал!!! Я знал и подставил этих пацанов!.. Это мне нужно было в номере сидеть!! Я говорил тебе?! Я тебе говорил?! – С губ Струге срывались ошметки слюны. – Я говорил тебе, что мне одному нужно было сидеть и ждать?! Сейчас все были бы живы, твою мать, следак, блядь!!!

У дубленки Антона затрещал рукав. Тогда Выходцев обхватил его за плечи и стал прижимать к стене. Понимая, что так у него еще меньше шансов, он кликнул помощь. Трое милиционеров тактично, но плотно окружили борющихся и уперлись ногами в пол. Движение прекратилось. Струге попытался вырваться из этого кольца окружения, но тщетно. Сила остановила гнев. Зарычав, Антон рванулся…

Четверо «санитаров» разлетелись в стороны. И именно в этот момент, когда он стал свободен, глядя на рукав своей дубленки, повисший в руке Выходцева, судья успокоился…

– Я тебе говорил, что это мне нужно было сидеть в номере… Я знал… – Уронив лицо в ладони, Струге стал медленно сползать по стене.

Выходцев вздохнул, махнул милиционерам рукой – «спасибо, проваливайте!», – и сел рядом с Антоном.

Да, сейчас можно опросить дежурную, администратора, постояльцев соседних номеров… Можно провести весь комплекс оперативных мероприятий. И даже может случиться так, что повезет. Первая точно вспомнит и опишет человека, который снял номер следом за Струге. Она даст его полные данные и даже опознает по картотеке его лицо. Вскоре выяснятся и установочные данные на этого негодяя. Если посчастливится, а посчастливится обязательно, – через несколько минут на ноги будет поднята вся милиция столицы, розыск убийцы милиционеров мгновенно становится делом чести – то негодяй будет задержан. А потом он будет осужден и надолго покинет мирскую суету. Будут меняться рисунки на купюрах, номерные знаки машин, Россия отдаст валютному фонду все свои долги и станет самой могучей державой, а он будет продолжать сидеть и сидеть, разглядывая через частую решетку серое небо над Вологодской колонией. Того самого «Острова смерти», что в двенадцати часах езды от столицы, монастыря, основанного монахами в XVI веке… Он будет сидеть на нарах и проклинать тот день, когда дал согласие войти в номер московской гостиницы и убить двоих ментов. Но это уже ничего не изменит. Два трупа, над которыми сейчас колдует команда экспертов, не воскресить.