Последнее сокровище империи

У входа топтались еще жандармы, но никто даже не пытался задержать троицу бегущих. Только сели в авто, Кирилл прежде, чем запустить мотор, выхватил из кармана плоский тупорылый карманный браунинг, которым так и не воспользовался, протянул Алексею.

Поехали.

В своем автомобиле Самсонов сейчас был уверен, как никогда. Специально приобрел модель, позволяющую участвовать в заездах, и авто могло по хорошей ровной дороге развить до восьмидесяти верст в час. Правда, по центральным городским улицам с такой скоростью Кирилл предпочитал не ездить, считая такую демонстрацию пижонством и лихачеством. Только сейчас не думалось об этом: из «самохода» Самсонов старался выжать по максимуму.

Кречет поначалу пытался направлять водителя. Но Берсенев быстро одернул его – чего под руку говорить, да и знает Кирилл проезжую часть Петрограда все лучше, чем поручик-кирасир. Антон согласился, крепче сжал рукоятку револьвера, другой рукой пытался удержать фуражку, чтоб ветром не сдуло, но быстро бросил глупое занятие, даже скинул ее себе под ноги.

Рулил Самсонов уверенно, выбирая самый короткий путь из возможных, но все-таки боялся. Вдруг его расчет где-то оказался не совсем верным, что как Штюрмер поедет к Театральной площади другой дорогой? А если… Нет, гнать надо такие мысли, гнать подальше!

Выехав наконец к Екатерининскому каналу, Самсонов, а за ним – Берсенев с Кречетом не сдержали по-мальчишески радостного крика. Было еще достаточно светло, чтобы увидеть приближающийся с противоположной стороны черный автомобиль, который Кирилл сразу узнал. Не так уж много самоходов в городе, пускай и столица, да еще в вечернее время.

– Пропускай! Не тормози! – заорал Кречет ему в ухо.

– Без тебя знаю! – огрызнулся Самсонов, поехал навстречу, держась правой стороны.

Но стоило премьерскому авто поравняться с ним, как Кирилл развернулся, пускай неуклюже, сбавив при этом скорость, зато – ловко. После чего сразу наддал, быстро догнал черный автомобиль, поравнялся с ним.

– Не тормозить! – завопил Антон, размахивая револьвером. – Не тормозить! Не смей тормозить!

– Кирилл, ближе! Держи ближе! – теребил Алексей.

Самсонов, поняв, очевидно, смелый замысел Берсенева, взял чуть правее, и теперь автомобили ехали вдоль канала на глазах изумленных прохожих, почти вплотную прижимаясь друг к другу бортами. От разгулявшихся не на шутку автомобилистов шарахались извозчики.

– С дороги! С дороги, вашу мать! – не переставал орать и размахивать оружием поручик.

Водитель, сидевший за рулем авто Штюрмера, прокричал в ответ:

– Какого лешего! С ума посходили! Не видите, кто…

– Видим! В машине бомба! Сюда! Перелезайте сюда! Я помогу!

– Механик, ты не тормози! Прыгай! – вторил Кречет.

Видимо, пассажир черного автомобиля понял: такая ситуация просто так не возникает. Тем более что премьер уже узнал Самсонова, и даже, не зная толком, как себя разумнее повести, помахал ему рукой.

А затем Кирилл принял немного влево, давая возможность водителю открыть дверцу со своей стороны, пропуская премьера к выходу из автомобиля.

Кречет решил дверцу их машины не открывать, крикнул только:

– Помогай, Алешка! Взяли! – и, выбрав момент, когда Самсонов снова сблизил их автомобили, подхватил Штюрмера под руку. Берсенев, изловчившись, – под другую.

Рывок – и вот уже господин премьер-министр вместе со своими спасителями перевалился за открытый борт автомобиля Самсонова.

Кирилл тут же убавил скорость, давая возможность опасному черному авто отдалиться, Кречет в который раз проорал вслед:

– Прыгай!

А для острастки пальнул-таки в воздух.

Над набережной повис крик прохожих, люди шарахнулись в разные стороны, и правильно – пропустили зеваки да случайные зрители момент, когда напуганный донельзя механик Штюрмера отчаянно выкинул себя на мостовую, сбавив при этом скорость.

Он успел-таки вскочить на четвереньки и отбежать на безопасное расстояние, когда под автомобилем рвануло…

Эпилог

Уж бабушке-то в ноги Лиза кинулась!

Настасья Дмитриевна, конечно, растаяла, увидев непутевую внучку живой и здоровой, долго просить себя не заставила, хотя Берсенева с Кречетом в доме у себя по-прежнему видеть категорически не хотела. Оттаяла окончательно, узнав: дело Берсенева прекращено, оба они – герои, приняты при дворе императрицей Александрой Федоровной – царь в это время занят в Ставке, недосуг государю, газеты трубят об успехах русской армии на германском фронте.

Там-то, в Царском Селе, поручик Берсенев набрался наглости – как-то умолил государыню лично просить у княгини Потемкиной позволения на его брак с Лизой. Уж коли повенчались, так чего уж… Теперь-то благословить можно. «Ну, – проворчала Настасья Дмитриевна, – разве что из глубочайшего уважения к государыне: так тому и быть».

Свадьба обещала быть скромной. Сославшись на занятость, не смог присутствовать Кирилл Самсонов – после происшествия на набережной они виделись лишь мельком. Бабушка все поняла, да и Лиза искренне расстроилась. Видно, так тому и быть.