Последнее сокровище империи

Никто из присутствующих не успел опомниться, как поручик подхватил Самойловича под руку и чуть не силком увел в комнату за занавеской, прикрыл за собой дверь. А приказчик, сунувшийся было в зал, тут же исчез, не сказав ни слова. Берсенев и Лиза остались одни.

– Здравствуйте, Елизавета Васильевна, – выдавил Алексей, ругая себя за слишком уж заметное смущение.

– Какой ты, однако, скучный сегодня, Алеша, – девушка попыталась улыбнуться. – Прям уже и Васильевна… Год не виделись…

– Четырнадцать месяцев, – уточнил Берсенев, тут же добавив зачем-то: – И восемнадцать дней.

– Двадцать восемь, – поправила Лиза.

– Значит, ты тоже считала?

– Вы очень обяжете меня, Алексей Иванович, если не станете делать из моей девичьей арифметики поспешных выводов, – выражение лица Лизы оставалось по-прежнему строгим, но глаза улыбались. Берсенев так и не разучился безошибочно угадывать ее истинное настроение.

Повисла пауза. Оба понимали, что должны разговаривать. И оба знали: стоит начать тот разговор, который нужен обоим, они тут же вступят на запретную территорию. Пытаясь найти хоть какую-то зацепку, Лиза отступила на шаг, окинула поручика быстрым критичным взглядом, остановилась на его правой руке.

– Ты был ранен?

– Как ты угадала?

– Алеша, я все-таки ухаживала за ранеными. У нас дома даже одно время был частный госпиталь.

– Был?

– Да. В какой-то момент я поняла, что за Отечество нужно не умирать, а жить. И если мои скромные усилия помогали укрепить хотя бы одну жизнь… Впрочем, – вздохнула Лиза, – как только раненые выздоравливали, они снова отправлялись в окопы.

– Здесь, в тылу, можно получить куда как более сильные раны, – сухо заметил Берсенев.

– Судя по тому, что ты пришел вместе с Антоном, этот болтун уже все тебе рассказал, – вздохнула Лиза, расправила плечи, теперь в ее глазах читалось что-то вроде упрямства и вызова. – Да, Алексей, я выхожу замуж.

– Надеюсь, по любви, – голос Алексея звучал так же сухо.

– Я тоже на это надеюсь.

– Значит, бабушкино имение, объяснения и клятвы уже в прошлом? – теперь Берсенев ответил вызовом на вызов. – И мы вот так готовы все забыть?

– Как раз я, Алеша, на память не жалуюсь. И тоже бы хотела верить гимназическим клятвам. Но идет война. Вас убивают, поручик Берсенев. А нам нужно жить.

– Но ведь я живой, Лиза, – теперь молодой офицер уже с трудом сдерживал отчаяние. – Можешь дотронуться до меня, если еще не убедилась. Это я, Лиза, я.

– Ты хочешь сказать – все тот же ты?

– Кое-что во мне изменилось, – подтвердил Берсенев. – Ты ведь сама сказала – идет война. А я был на войне, Лиза. Однако это не повод, чтобы…

Слова уже рвались наружу бурным потоком, но в это время в глубине хлопнула дверь, послышались быстрые шаги, и Алексей машинально отступил на шаг назад. Словно соблюдая какой-то негласный уговор, Лиза тоже отодвинулась ближе к прилавку. Вернувшись в зал, Самойлович и Кречет застали девушку за внимательным изучением колье, выложенных под толстым стеклом. Впрочем, у ювелира сейчас появились заботы поважней, чем даже угождать невесте такого человека, как Кирилл Самсонов.

– Значит, господин Самойлович, послезавтра в это же время? – уточнил Антон, придавая своему тону командирскую строгость.

– Да-да, как договорились! – маленький ювелир неуклюже повернулся к Лизе всем своим круглым корпусом. – Госпожа Потемкина, тысяча извинений… Просьба великого князя, сами понимаете… Но, если вы придете послезавтра в это же время, выбранный вами гарнитур также будет готов. Мы ведь с вами, кажется, остановились на неплохом образце? Или вы…

– Нет-нет, господин Самойлович. Я уже сделала выбор, вы меня верно поняли. Говорите, послезавтра?

– Да-с, через день. Можно в это же время.

– Обязательно зайду, – кивнула Лиза. – Тогда до послезавтра. Вы проводите меня, господа?

Берсенев и Кречет дружно щелкнули каблуками.

…Уже выйдя на улицу, окончательно преображенную ярким и теплым апрельским солнцем, Лиза, предупреждая возможное продолжение не слишком приятного и нужного ей сейчас разговора, светским тоном сказала:

– Это некрасиво, что вы, друзья мои, до сих пор не были у нас. Кречет, тебя касается в первую очередь. Бабушка часто справляется о тебе.

– Я в казармах, Лиза, – Антон картинно развел руками.

– А что касается меня, то с твоей бабушкой мы расстались во время моего последнего визита не очень хорошо, – напомнил Берсенев.

– Господи, Алеша! – хохотнула Лиза. – Ты ходил в атаку! Ты был ранен! А моей бабушки боишься, как в детстве…

– Передай от нас поклон Настасье Дмитриевне! – Кречет с лету перенял светский тон девушки. – На днях мы обязательно заглянем. Да хоть послезавтра, а, Берсенев? – не сдержавшись, Антон толкнул друга локтем.

– Почему именно послезавтра? – Алексей действительно не сразу понял намек.

– Есть повод сопроводить барышню домой от ювелира с покупкой. Мы ведь не отпустим ее идти по городу просто так, без охраны?

– Повод прекрасный, – улыбнулась Лиза. – Вы ведь знаете, что в Петрограде нынче стреляют на улицах даже средь бела дня. Значит, договорились.