Последнее сражение. Немецкая авиация в последние месяцы войны, 1944–1945

Голос был жалобным. Это был голос плачущего испуганного ребенка. Ему ответил командир группы: «Макс, не теряйте голову. Сохраняйте спокойствие. У вас множество времени, чтобы выпрыгнуть с парашютом. Мы спешим и не можем вас ждать, но 6-я эскадрилья увидит вас внизу. Она останется с вами, пока вы не упадете в воду. Не падайте духом, Макс. Мы вытащим вас. Сейчас лето и вода очень теплая».

Затем Герберт, командир нашей эскадрильи, вызвал нас по двухсторонней связи: «Петер, Зиги, выходите из строя. Ждите, пока Макс не окажется в своей спасательной шлюпке, а затем самостоятельно направляйтесь в Трапани. Прежде всего, сообщите его точные координаты».

Почему он поручил эту миссию Зиги и мне, когда мы были всего лишь новичками? Предположим, появилась бы группа «Лайтнингов» или заглох бы один из наших двигателей? Из нас бы сделали отбивную.

Мы начали кружить вокруг Макса, терявшего высоту. 1800 метров… Он, вероятно, пытался планировать в направлении Сицилии, насколько это было возможно.

Я вызвал его по радио:

– Макс, до того, как мы спустились к вам, я видел землю. Мы находимся не очень далеко от Мариттимо.[19] Подождите немного и не сбрасывайте фонарь кабины, чтобы мы могли оставаться с вами на связи. Вы рискуете сорвать при этом свою антенну. Выпрыгивайте на высоте 450 метров, не раньше.

– Хорошо.

– Не торопитесь. Выключите рацию в самый последний момент. Снимите привязные ремни, но будьте осторожны с вытяжным тросом и клапаном резиновой шлюпки. Сообщите нам, когда все сделаете.

Через несколько минут мы услышали голос Макса:

– Я готов.

– Теперь слушайте. Сбросьте фонарь кабины. Снимите летный шлем и потяните ручку управления на себя. Резко ударьте ногой по педали руля, и вас выбросит. Нет никакого риска, Макс. Досчитайте до двадцати одного, а затем потяните за свой вытяжной трос.

– Хорошо.

– Оказавшись в воде, быстро избавьтесь от своего «зонтика», иначе он опустится на вас словно шляпа. Нажмите на кнопку и откройте воздушный клапан шлюпки. Вы не сможете потерять ее, потому что она прикреплена к вашей спине. Как бы там ни было, пока будете опускаться, надуйте свой спасательный жилет, затем заберитесь в шлюпку и держите ее носом к волне. Сидите в ней, мы появимся и подберем вас. Вы должны подождать два часа, прежде чем начнете выстреливать какие-нибудь сигнальные ракеты. Вас выудит летающая лодка «Юнкере».[20]

– Хорошо, парни. Вы знаете адрес моей семьи?

– Да. Он есть у нас.

– Обещайте, что вы напишете, если…

– Обещаем.

– До свидания, Зиги, до свидания, Хенн.

– До свидания, старина.

Из своей кабины я видел самолет Макса, планировавший к воде под все более крутым углом: темная черточка – фюзеляж, белая черточка – парашют. Макс выпрыгнул. В то же самое время в эфире раздался неизвестный голос: «Несчастный ублюдок».

Это был один из пилотов группы, чьи самолеты почти исчезли на горизонте.

Купол парашюта колыхался над темной водой. В то время как Зиги и я кружились вокруг него, Макс продолжал махать нам. «Мессершмитт» спикировал, срикошетил о воду и утонул. Ничего – ни обломков, ни фрагментов – не отметило то место, где он исчез. Ничего, кроме круга пены и нескольких волн, расходившихся все шире и шире. Макс медленно опускался. Мы видели, как он натягивал стропы своего «зонтика», чтобы сохранять баланс.

Опустившись ближе к поверхности воды, Зиги и я увидели, что море неспокойно. Макс достиг воды и скрылся под ней.

У меня в голове пронеслась мысль: «Это критический момент. Он вынырнет или утонет?»

Шелковый купол парашюта опустился, словно саван, и дрейфовал, подхваченный волнами. Несколько секунд спустя появилась голова, а затем около нее выскочила желтая надувная шлюпка.

Зиги вызвал меня по двухсторонней связи:

– Благодарите Бога, его шлюпка в порядке.

Макс барахтался словно сумасшедший, его летный комбинезон и тяжелые ботинки, пистолет «Вери»[21] и пояс с красными сигнальными ракетами, ранец парашюта, – очевидно, он не смог избавиться от него, – тянули его вниз под воду, несмотря на спасательный жилет.

– Зиги, если он быстро не заберется в шлюпку, то утонет.

– Какая проклятая жизнь.

Наконец Макс схватил трос шлюпки. Мы видели, как он пытался забраться в нее, а затем упал назад в воду. Он сделал вторую попытку, сумел забраться на резиновый борт, перевалиться внутрь и сесть.

Человек в море, отданный на милость продолговатого, надутого воздухом резинового баллона 90 сантиметров шириной и 1,5 метра длиной. Макс, сидя по-турецки словно портной, помахал нам. Мы кружились над ним, где-то между Сардинией и Сицилией, в 190 километрах от побережья. Горизонт был пуст: небо, вода и шлюпка, танцующая на волнах… Она поднялась и упала между двумя волнами, появилась и снова погрузилась во впадину между волнами.

Мы видели Макса, хватавшегося за ее края, чтобы не быть унесенным подобно соломе на ветру.

Мы покачали крыльями наших самолетов, чтобы дать ему знать, что наступил момент, когда мы должны оставить его.