Последнее убежище (сборник)

— Значит, вы — тот самый, — глава Звездной смотрел с интересом. — Знаменитый глава «летунов». А вы легендарная личность, Максим, вы знаете? Чертовщина, я прямо не ожидал. Дайте мне минуту… я должен подумать. Впрочем, я уже решил.

— Что именно?

Теперь на лице Директора было написано сочувствие.

— Мне придется вас расстрелять, Максим. Очень жаль. Приятно было познакомиться.

— Что? — такого Макс не ожидал. — Но… почему?

— А зачем вы мне?

— Не понял.

Директор изогнул тонкие губы в улыбке.

— Если я заберу вас обратно, то получу всего лишь еще одного воспитуемого. Который, к тому же, будет всячески подрывать дисциплину. Так зачем мне такой, простите за прямоту, геморрой?

— Мда, — сказал Макс. — Незадача. И что будем делать?

Вынести бы тебе мозги, подумал он. Жаль, что я не сделал этого тогда, в кабинете…

— Думаю, есть вариант, — Директор поднял указательный палец. — Да-да, это вполне возможно.

— И какой же?

— Помочь вам.

Макс решил, что ослышался.

— Даже так?

— Это лучше всего. Убив вас, я получаю только труп. А помогая вам, вступаю в дипломатические отношения с главой целой станции.

Это меняло дело. Даже больше, чем меняло.

— На Нарве сейчас другой глава, — напомнил Макс.

— Временно, все временно, — Директор покачал головой. — Я в вас верю, господин Лётчик, — он поднял взгляд, редкие волосы упали на выпуклый лоб. — Поэтому предлагаю помощь и поддержку от имени Звездной. Я совершенно серьезен. Когда вы захватите власть…

— Кхм.

— Простите, — исправился Директор. — Когда вы восстановите на Нарвской справедливость и демократию, у вас будет на одного друга больше. И, смею надеяться, у меня тоже. Что скажете? Дать вам время подумать?

Пауза.

— Это возможно, — медленно сказал Макс. — Ваши условия?

— Это мы еще обсудим. Что до остальных, — Директор помедлил, провел пальцем по верхней губе. — Они… как бы это сказать поделикатней… Они живы?

Макс наклонил голову к плечу.

— Что?

Директора это не смутило.

— Понимаете… Только не обижайтесь, господин Лётчик. Я слышал, вы любите убивать людей.

Макс сжал зубы. Не твое собачье дело, подумал он в раздражении.

Перед глазами опять встали пленные кировцы. Приставляешь пистолет к затылку, жмешь на спуск… Банг! Банг!

Брызги крови. Медленно валящиеся тела. Катящаяся гильза.

Банг!

Макс выпрямился.

— Если они это заслужили.

— Конечно, конечно, — вокруг глаз Директора собрались морщинки. — Но вы не думали, что они могли бы понести наказание… по-другому? Мы понимаем друг друга?

Макс переступил с ноги на ногу. Потом понял: конечно, пленные кировцы…

— Вам нужны работники?

— Трупы мне не нужны точно, — Директор улыбнулся. — Трупы обычно плохо копают. Так мы договорились?

Макс поднял голову, посмотрел туда, откуда бил беспощадный свет прожектора. А в любой момент могла ударить очередь.

— Пожалуй, — сказал он. — Что-то еще?

— Всего одно маленькое условие…

Макс помолчал. Кажется, сейчас будет заключен договор с дьяволом.

— Слушаю вас, господин Директор.

* * *

— Смех без причины — признак дурач… хорошей травы, — сказал Хаммер. Засмеялся мелко и пронзительно. Из глубины ВШ ответило гулкое эхо. Макс покачал головой. Придурок. Поговаривали, что Хаммер сидит на грибах — тех самых, с Дыбенко.

— Спите? — Макс огляделся. Профессор Лебедев, Костя и смотрели на него с тревогой. Даже Сашик перестал возиться в грязи.

— Чем закончилось? — спросил профессор.

Макс невольно вздрогнул, хотя и был готов к этому вопросу.

— Все отлично, — сказал он: — Нам дают уйти.

Профессор расцвел на глазах. Поверил. Макс почувствовал тошноту. Люди верят, потому что — хотят верить. А единственный человек, который может его расколоть… кстати!

— А где Убер?

— Вашему другу стало плохо, — пояснил Лебедев. Лучевая, сообразил Макс. Новый приступ, ага.

— Отлично, — усилием воли он заставил себя улыбнуться. — Так даже лучше.

Профессор захлопал глазами.

— О… отлично? — он даже привстал. — Что это значит?

Макс не ответил. В первый момент ему показалось, что пистолета на месте нет… но он был. Прекрасно. Макс медленно поднял «грач» (пистолет казался тяжелым, как свинцовая плита). Повернулся и направил пистолет на Лебедева.

— Мне очень жаль, профессор. Поднимите руки, пожалуйста.

Профессор заморгал.

— Максим, вы шутите?

— Руки поднять, я сказал! — Макса накрыла волна ярости.

Профессора и Сашика взяли тепленькими. Впрочем, какое тут сопротивление? — Макс поморщился. Старик и калека. К сожалению, с Убером вряд ли будет все так просто.

— Зачем вы это делаете, Максим? — спросил профессор, вытирая кровь с губ.

Макс пожал плечами.

— Какая вам разница?

— Я считал вас хорошим человеком.

— Вы ошибались, — жестко сказал Макс. — Ничего-то вы в людях не понимаете. Хаммер, займись ими, будь добр.

Пленников спеленали, бросили на пол, как мешки с породой. Макс почувствовал запоздалую злость — и ненависть к себе, к Директору, к тому, что приходится делать. Вспышка. Он взял себя в руки. Держаться, проклятый ублюдок, еще не все сделано…

Макс повернул голову. На него смотрел Сашик, дурачок — в круглых бессмысленных глазах застыл испуг. Застигнутый врасплох, Макс неловко улыбнулся…